Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)

Присаживаюсь на диван и смотрю прямо перед собой. Майкл садится тут же и аккуратно берет меня за руку. Его взгляд очень серьезный.

— Джастин… больше никаких писем?

Не сразу понимаю, о чем речь, а когда доходит, тут же качаю головой.

— Знаешь, — тихо признаюсь я, — иногда мне кажется, что он смотрит на меня. Стоит прямо вон там, — указываю рукой на кусты за окном прямо за небольшой лужайкой. Майкл поворачивается туда всем корпусом. — Я даже пару раз выходил на улицу, но там никого не было. Если бы он хотел что-то сделать со мной, то у него уже было много шансов. Он ни один не использовал.

— Ты говорил об этом кому-нибудь? — пристально всматривается мне в лицо.

— О чем? О том, что у меня глюки?

— Возможно, он следит за тобой.

— Но какой в этом смысл? — озадаченно тру виски.

— А какой смысл во всех его поступках?

Пожимаю плечами.

Я окончательно запутался, а разговор с Майклом только все усугубил.

Чуть позже прощаюсь с ним и снова остаюсь наедине со своими мыслями.

Кинни любит, когда ему оказывают сопротивление. Но также он любит доставлять кому-то боль. И у него был просто каменный член, когда я его избивал.

И это не дает мне ровным счетом ни-че-го.

Мало ли, какие у кого предпочтения.

Вопрос только: зачем убивать людей?

Следующие две недели проходят очень тихо и очень спокойно. Никаких следов его присутствия, никаких убийств или записок и никаких глюков с моей стороны.

Порой кажется, что мне все это приснилось, и что не было никакого неуловимого убийцы.

Но иллюзия быстро рассеивается, как только я выхожу на работу.

Меня встречают там, как героя. Каждый стремится пожать руку, расспросить, что произошло, и как же я смог выбраться из убийственных лап.

Но хвастаться особо нечем. Хвастаться нечем вообще.

Смотрю на их взбудораженные лица и представляю, какой у них будет шок, если я скажу, что кончал вместе с этим убийцей, а потом еще и трахал его. И, блядь, мне это нравилось.

Единственное, что мне не нравилось — что это происходит со мной.

— Нужно поймать его, пока он не залег на дно, — делится соображениями какой-то новенький сотрудник, листая журнал.

Зачем тогда его ловить, если он не будет больше никого убивать?

Блин, хреновая мысль. Откуда она вообще в моей голове?

Ничего не отвечаю, сидим с Майклом, спокойно пьем кофе, когда нас прерывают новой информацией.

— Отрывайте свои задницы от стульев, — грубо бросает Хорват, заходя в наш кабинет. — Не ты, Тейлор. Тебя это не касается.

Удивленно приподнимаю бровь и молчу, глядя, как Майкл выходит с ним за дверь.

Ждать приходится примерно полчаса.

Когда он возвращается, я уже схожу с ума от нетерпения.

— Ну что там?

Он присаживается напротив меня и принимается листать какие-то бумаги, отвечая на автомате:

— Там женщина пришла, бьется в истерике, у нее сын пропал.

— Что?

Майкл удивленно на меня смотрит и повторяет дословно.

— Ты думаешь, что это Кинни? — обеспокоенно спрашиваю я.

— Вряд ли… Он не похищал детей. Правда, это не совсем ребенок, ему шестнадцать лет.

— Но он мог?

— Тебе виднее, что он мог, а что нет. Мне-то откуда знать?

Мне становится дурно. Не-ет. Это же ребенок. Он ведь не станет?

Сразу вспоминаю, с каким хладнокровием он избивал меня.

Блядь, я лично его прибью, если он посмеет тронуть ребенка.

— И какие планы?

— Проверим всех друзей и знакомых, все места, какие он посещал…

— Если это работа Кинни, то это все бесполезно, — устало перебиваю его.

— И что предлагаешь, Джастин? Забить?

— Я этого не говорил. Просто… проверять нужно не этого ребенка. А Кинни или же Кэмпбелла. Где-то же он его держит. Он не может просто снять номер в отеле и начать убивать его прямо там.

— Слушай, ну раз ты такой спец по Кинни, то вперед! Иди и проверяй. Но я сейчас делаю то, что мне сказал Хорват, — раздраженно отвечает Майкл.

Минуту стоит полная тишина.

— Я не понимаю причину твоей агрессии, — спокойно произношу я.

Что, блядь, на него нашло?

— Да ты даже говоришь уже, как он, — резко бросает Майкл и направляется к выходу.

Я ближе к двери. Поэтому быстро поднимаюсь и преграждаю ему путь.

— Ты мне объяснишь, что случилось?

Он скрещивает руки на груди и отворачивается.

— Ну? — трогаю его за плечо.

— Тебя просто как подменили. Ты все сводишь к этому Кинни и говоришь только про него. А еще мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь. А ты всегда со мной всем делился. А сейчас я тебя не узнаю.

Я качаю головой, отхожу от двери и иду к своему креслу. Майкл стоит на месте, не зная уже, уходить или нет, после того, как он выговорился.

Я понижаю голос и, не глядя на него, произношу:

— Он насиловал меня и избивал. Я провел с ним наедине больше времени за неделю, чем с тобой за десять лет. Он напугал меня, взволновал и шокировал. И по-прежнему продолжает это делать. И после всего этого я не должен говорить о нем? — еще тише заканчиваю я.

Майкл какое-то мгновение ничего не отвечает, а потом вроде как расслабляется и взъерошивает себе волосы.

— Ладно, прости. Не знаю, что на меня нашло. Меня он тоже пугает, — признается он. — И я хочу верить, что ты на нашей стороне.

Резко замираю на месте и, кажется, даже перестаю дышать.

Он что…