Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)

А потом меня кто-то ударяет сзади по голове каким-то тупым предметом, и последнее, что я вижу — это слегка удивленное лицо Кинни.

Открываю глаза и тут же щурюсь от яркого солнца, чувствую повязку на своей голове, а потом кто-то резко закрывает шторы, погружая комнату в полумрак.

Я присматриваюсь.

На самом обычном деревянном стуле возле подоконника сидит Кинни и лениво размешивает кофе в своей кружке. Хотя, может, это и чай, но почему-то пахнет именно кофе.

Мне кажется, что до того, как закрыть шторы, он смотрел в окно.

— Что ты сделал с этим парнем? — тут же спрашиваю я, пытаясь подняться, но адская боль пронзает голову с такой силой, что я беспомощно падаю обратно. Прикладываю руку к затылку и чувствую липкую кровь на своих пальцах.

— Не волнуйтесь, мистер Тейлор, — негромко отвечает он, внимательно следя за моими попытками переместиться на кровати, но никак не собираясь мне помешать или помочь. — Ничего я с ним не сделал и никогда в жизни не стал бы что-либо с ним делать.

— С чего такая благотворительность?

— Потому что он мой сын, — спокойно произносит он, делая глоток кофе.

Наверное, несколько секунд я удивленно таращусь на него. Не знаю, как это выглядит со стороны, но представляю себя с отвисшей челюстью и выпученными глазами.

— Тот самый мальчик, который был похищен? — зачем-то переспрашиваю я.

— Эти лесбиянки опять шум подняли не из-за чего, — устало замечает он. — Гас, иди сюда, — чуть повышает голос, и я слышу тихие и почти несмелые шаги.

В комнату входит тот самый Гас и сразу подходит к Кинни, не глядя на меня.

— Ты опять сбежал из дома, и теперь они ищут тебя? — интересуется он у сына.

Тот лишь кивает.

— Разве ты не мог сказать Линдси, что поехал к своему другу Патрику на выходные? — с укором спрашивает он.

— Она бы меня не отпустила, — обиженно заявляет Гас.

— Все ясно.

Чувствуя, что разговор закончен, Гас уже почти направляется к двери, как слышит легкое покашливание и учтивый голос Кинни:

— Ты ничего не забыл? — словно напоминает он.

Теперь этот мальчик оборачивается ко мне и, наконец, смело заглядывает в глаза.

— Извините, что ударил вас, мистер Тейлор.

Перевожу взгляд на Кинни. Он смотрит на меня, слегка наклонив голову вбок, и будто сравнивает с чем-то… или кем-то. Снова смотрю на пацана и понимаю, что он ждет ответа.

— Ох, конечно, я тебя прощаю, — язвительно отвечаю ему. — Всегда к вашим услугам!

Гас прикусывает губу и поворачивается к отцу. Он только кивает ему, и Гас быстро покидает комнату.

— Вообще-то, он действительно извинился, — замечает Кинни.

— Он проломил мне голову, и по-твоему, достаточно всего лишь сказать «прости»? — удивляюсь я.

— Вы ворвались к нам в комнату и наставили на меня пистолет. Он защищался.

— А он хоть знает, кто ты такой? — грубо спрашиваю его. — Судя по тому, что на мне нет веревок, он и не догадывается, что его папаша спятил.

Уголки его губ слегка приподнимаются, но он ничего не говорит.

Я оглядываюсь по сторонам. На ближайшей полке лежит мой пистолет. Кинни замечает мой взгляд и наконец произносит:

— Знаете, мне нравится это место.

Снова смотрю на него.

— Мне что, поздравить тебя, что ты выбрал себе отличное место?

— Если бы вы не были таким язвительным, то мы бы нашли общий язык.

— Интересно, для чего? Чтобы тебе было проще убить меня?

— А кто вам сказал, что я хочу вас убить? — удивляется он.

— А ты в отпуске, что ли?

Он улыбается самой настоящей улыбкой, а потом поднимается с места и подходит к моей кровати.

— Между прочим, я вас тут не держу.

— Конечно, но твой сынок вырубил меня, чтобы я не смог подняться с кровати. Очень удобно.

Кинни игнорирует мою реплику.

— Как вы узнали, что я здесь, мистер Тейлор? — он берет с полки клочок бумаги. — Кто вам это дал? — его глаза внимательно изучают надпись.

— Наверное, один из твоих анти-фанатов.

Он усмехается, а потом неожиданно громко произносит:

— Сука.

— Извини? — возмущенно переспрашиваю я.

Он пожимает плечами.

— Да так… вспомнил кое-кого.

Мне очень интересно, о ком же он там вспомнил, но спрашивать я не решаюсь. Про себя почему-то вспоминаю про Бена. Странно, что его здесь нет.

Затылок опять простреливает мучительной болью, а перед глазами все плывет. Мне кажется, что у меня сотрясение, иначе я давно бы уже поднялся с кровати, а не корчился бы тут перед ним.

Кинни смотрит на меня, а потом, будто что-то вспомнив, открывает ближайший шкаф, берет какую-то коробку и начинает в ней рыться. Спустя пару секунд он кладет на тумбочку возле меня упаковку с какими-то таблетками.

Моя бровь удивленно взлетает вверх.

— Собрался меня лечить?

— Ваша смерть от головной боли совсем не входит в мои планы, — поясняет он. — Тем более, я помню, как вы хотели меня спасти.

— Почему-то именно после этого ты как раз избил меня до полусмерти, — припоминаю я.

Он опускает глаза, а потом и вовсе отворачивается. Затем плавной походкой направляется к двери и только тогда оборачивается:

— Выпейте, полегчает.

Дверь хлопает, но на замок не закрывается. Скорее всего, он думает, что я не в состоянии подняться. Голова действительно раскалывается, и я снимаю с себя повязку, чтобы покрепче ее перевязать.