Не надейтесь на князей, на сынов человеческих

– Это мы у нашего общежития, «Домом студентов» именовалось. И вправду пять лет родной дом, – говорит батюшка. – Три последних курса жили с Казанцевым в одной в комнате, но начинал я общежитскую эпопею с третьекурсниками. Мама факультета Клава, секретарь деканата Клавдия Фёдоровна руку приложила. На первом курсе, сразу после ноябрьских праздников вызвала меня в деканат и на свой страх и риск, я ещё не был студентом, выписала направление в общежитие по адресу Красный проспект, 75. В этом была вся наша Клава.

Место было только в комнате третьекурсников. Семь человек в комнате, в основном деды – после армии ребята. Витя Доровских, Володя Сидоренко… Уже не ветер, как у вчерашних школьников, в голове. Понимали кое-что в жизни. Я оказался как среди старших братьев. С ними никогда не голодал. Питание в комнате поставили чётко. Вечером сковороду в полметра диаметром картошки нажарим с мясом вперемешку. Садимся всемером, а то и в гости кто придёт. Пять минут – и сковороды как ни бывало, мыть не надо – до блеска выскоблили. Чаю попьём. Бывало, суп или борщ сварят. Я не варил. Повар я такой – сварю, никто есть не будет. По магазинам ходил за хлебом или за крупой, макаронами. Бывало – за водкой пошлют.

– Что, молодой, – скажут, – за фунфыриком сбегаешь?

– Легко.

Не гнушался. Сам никогда с ними не выпивал. Привыкли, что отказываюсь, гостям говорили: молодой у нас молодец – не пьёт.

Весной к нам Фан – Ваня Рымаренко – нелегальщиком поселился. Я уже упоминал его, боксёр. Его из института выгнали, армию отслужил, собрался восстанавливаться.

В средине декабря я стал студентом, освободилось место в группе, парня одного отчислили, Клавдия Фёдоровна тут же оформила на меня документы, получил студенческий билет и зачётку. Сессию сдавал как полноценный студент.

Первые два курса были самые сложные. Теоретическая механика, физика, высшая математика, черчение, геодезия. Дядя Вова знал, что говорил, факультет был самый сложный в институте. Какие только предметы не читали нам, каждый учить и учить надо – сопромат, гидрология, гидравлика, электротехника. Но я втянулся…

С высшей математикой проблем не было. Не зря брат Александр хотел из меня вундеркинда сделать по математике, химии и физике. «Вышку» преподавала Шабалина Валентина Ивановна, куратор нашей группы, это как классный руководитель в школе. Замечательная женщина, переживала за каждого из нас, не гнушалась участвовать в наших мероприятиях. Зимой с нашей группой ездила в Мочище под Новосибирск на лыжах кататься. Накатаемся, потрапезничаем. По-семейному было. Казалось бы – зачем ей, деньги за это не платили, но понимала – она в ответе за группу.

Что у меня не пошло – теоретическая механика и сопромат тяжело давался, хотя на четыре его сдал. Науки нудные, душа к ним изначально не лежала. Повезло, термех читала старушка Вольская, с ней друзьями стали. Вечно что-нибудь забывала дома – учебные пособия, плакаты. Боялась, в институте молодые лаборанты засунут и не найдёшь потом. У неё было много пособий лично её. В своё время заказывала, приобретала на свои деньги. А память уже не та. Забудет дома или перепутает, не то захватит, заохает: как же это я? Жила рядом с институтом, идти всего ничего. Но пока она будет бегать с её-то ногами, лекция пройдёт. Она меня в качестве гонца привлекала. Ключи даст:

– Кузнецов, принеси не в службу, а в дружбу.

– Если в дружбу, Вера Андреевна, я всегда готов.

Это лучше, чем на лекции сидеть.

Ещё напутствие даст:

– Не торопись, под ноги смотри, скользко сегодня!

Мне куда торопиться, я у неё успею ещё и чайку попить.

По-свойски вёл себя. Пол подмету, если мусор увижу, ведро вынесу, коврик вытряхну. Смотрю, шпингалет на окне на честном слове держится, прикручу. Частенько забывала свет выключить. Хозяйки нет, а в квартире иллюминация: в коридоре, ванной, на кухне горят лампочки в своё удовольствие. Вернусь в институт, доложу – то и то сделал. Ей нравилось моя самодеятельность. Ставила на экзаменах твёрдую четвёрку. Хотя на твёрдую точно не знал. Да и слабину давал себе при подготовке, считал, двойку всяко-разно не поставит. Вольская послушает мои тык-мыки, улыбнётся:

– Давай зачётку, Кузнецов. Парень ты хороший, жизнь заставит, и термех на пятёрку выучишь.

С геодезией так получилось – думал, точно не моё, в жизни не пригодится, правдами и неправдами сдать и забыть. Но на преддипломную практику после четвёртого курса попадаю в изыскательскую партию на Чулым, и ставят техником. Думал, лебёдчиком-мотористом куда-нибудь на земснаряд, а меня техником. Елки-палки, от чего бегал, туда и угодил. Ну да ничего, всё получилось. А после армии вообще прорабом в изыскательской партии на Енисее работал. Но это отдельный разговор.

Первую сессию сдал, начал стипендию получать, легче стало. И себя уверенней почувствовал. Кто-то отсеялся, а я зацепился.

Не маменькины сынки