Не надо меня обижать (СИ)

Я с ожесточением дикой кошки принялась срывать со Стефана рубаху, желая как можно быстрее добраться до желанного тела. Крепкие плечи, стальные мышцы под шелковистой кожей, дурманящий запах мужчины, от которого я была без ума, все вплеталось в единую картину. Она была целостна без каких либо отклонений и недостатков.

— Я хочу тебя, — шепнул Стефан, сводя меня с ума поцелуями в шею. От наслаждения я откинула голову, позволяя ему делать все что угодно, ласкать так, как угодно.

— Какие чудесные слова, — вторила ему, зная, что не смогу отказать даже при всем желании.

Ласки медленные и неторопливые были для меня всегда изысканным лакомством. Я любила, когда Стефан никуда не спешил, позволяя себе и мне насладиться удовольствием в полной мере. Его власть надо мной с каждым днем становилась все сильнее и сильнее. И я как маленький ребенок радовалась этому.

Сложно было сказать чего больше я хотела, стать зависимой от мужчины или же, наконец, почувствовать что я кому-то нужна. И только потому, что кое-кто необходим мне, как воздух.

Стефан избавил меня от одежды и помог мне освободить его. Я с огромным вожделением руками ласкала ягодицы, спину, грудь, плечи мужчины, не позволяя взять руководство процессом на себя. Урок, преподанный мне однажды, крепко засел в голове. С тех пор я почти всегда отдавала пальму первенства в ведении танца страсти Лему. И, кстати, у него это хорошо получалось.

Проникновение всегда доставляло острые эмоции, как будто это случалось в первый раз. Я ничего не могла с этим поделать, лишь каждый раз ощущая восторг и небывалый подъем. Движения Стефана всегда выдавали его настроение. Если он был умиротворен, то танец страсти был плавен и размерен. Когда у Лема было неспокойно на душе, то это отражалось в ритме, с которым он двигался. Поэтому я могла безошибочно определить какие думы им владеют.

Жаркие стоны, горячие губы, прерывистое дыхание, скрип крепкого на вид стола заполнили комнату звуками. С каждым мигом мы приближались к развязке.

Еще немного и станет настолько хорошо, что можно представить, что находишься в раю, испытывая наслаждение, от которого сносит крышу, отключается разум, слабеют конечности.

Я всегда была громкой, бывшая работа требовала показывать эмоции даже те, которых нет на самом деле. В жизни же старалась сдерживать свои порывы, не позволять себе быть слишком шумной во время акта любви. Но эмоции, живые и настоящие, переполняли меня, заставляя кричать от наслаждения. И я кричала, не потому что так было надо, а потому, что мне было хорошо с любимым человеком, возносящим меня к самому небу, даря удовольствие и радость существования.

Стефан все время посмеивался над моими непритворными возгласами, говоря, что может определить насколько был хорош в постели по тому уровню шума, который я производила.

В чем-то он был прав.

* * *

Стефан полетел со мной, хотя я его о том совершенно не просила. Он сказал, что будет незаменим, как хорошее бойцовое оружие, только передвигающееся на двух ногах. Весь полет до родного города я сжимала его руку. Отчего-то сильно переживала по поводу- получится или нет забрать Аву. От Алисы ведь можно было ожидать все что угодно.

В аэропорту нас никто не встречал, хотя я оставила сообщение на телефоне для Алисы о нашем прилете. Я, конечно, не сильно надеялась на ее появление, но надежда во мне жила до последнего. Лишь оказавшись за пределами аэропорта, подзывая такси, я поняла, что Алиса не придет, ждать ее бесполезно. Она либо не слышала сообщение, либо решила его проигнорировать. Второе было более вероятно.

— Мы сразу в больницу или вначале поедем к твоей матери? — поинтересовался Стефан, беря мою сумку из рук, чтобы помочь сесть в машину.

— В больницу, — коротко сообщила, боясь приехать в пункт назначения и никого не застать. С Алисы станет пойти против моих желаний. Она никогда ранее с ними не считалась, не надо было ожидать чего-то другого.

Однако когда мы оказались в больнице и встретились с Эльзой, с радостью сообщившей, что все в порядке, я облегченно вздохнула.

— Ава тебя ждет, — произнесла женщина, подталкивая в сторону коридора, ведущего к палате сестры.

Я с замиранием сердца шла по больнице, сгорая от неизвестности. Переживая, а захочет ли сестра уехать вместе со мной. Я ее не предупреждала о своем решении.

Эльза сказала, что, возможно, она даже не согласится, и тогда ее придется оставить с матерью, которая вряд ли могла оказать Аве должную помощь, прежде всего психологического характера. Но в конечно счете придется решать ей, ехать со мной или нет.

Последние дни Эльза держала со мной связь практически каждый день, сообщая о состоянии сестры.

Дверь в палату Авы медленно приоткрылась, лишь в самом конце она заскрипела, привлекая внимание девушки.