Не надо меня обижать

— Он вышел, за пять минут до вашего прихода, — раздались противоречивые ответы.

Возможно я бы и удалилась восвояси, если бы не красноречивый взгляд одной из сотрудниц журнала, усердно переговаривающейся посредством мимики со … стулом, на котором сидел Криспин, в прошлую нашу встречу.

У меня возникли подозрения, что парень прячется под столом. Я сделала несколько шагов и … действительно, обнаружила его там. Его макушка упиралась в столешницу. Мне же были видны только глаза.

— Ну, и что мы там делаем? А! Я знаю, у вас скрепка под стол завалилась, — холодно произнесла, смотря на начавшего краснеть Криспина.

— Я тут. э-э-э обрабатываю материал. Вживаюсь в образ, — принялся объяснять мужчина.

— Очень мило. Но я прерву ваше уединение. Вылезайте! Надо поговорить.

Серьезно, — я была настроена очень воинственно и без выяснения отношений и мотивов, подвергших мужчину переврать мои слова, уходить не собиралась.

Вся редакция замерла. Кто-то высунулся из-за конторки, кто-то остановился в полушаге от рабочего места. Нашлись такие, кто подошел поближе, чтобы стать свидетелем шоу, разворачивающегося перед их глазами.

Хлеба и зрелищ. Это девиз всех времен и народов. Кто же пропустит представление?

— Давайте с вами встретимся в другой раз? — проблеял Криспин. — Сегодня не самый подходящий день.

— А давайте без «давайте», — рыкнула. — Вылезайте, а то я вас вытащу за шкирку, словно шелудивого котенка, — начала терять терпение. Я жаждала разбирательства и не собиралась уходить не исполнив задуманное.

С видом побитой собаки Криспин начал вылезать из под стола. Делал он это медленно, как будто надеялся, что я растаю, или меня смоет селевыми потоками.

Однако я не оправдала его ожидания. Со мной ничего не случилось.

— А теперь — поговорим! — твердо произнесла, собираясь выяснить причину, заставившую журналиста подвергнуть себя опасности быть привлеченным к суду за клевету.

— Только не здесь, — пискнул женоподобный мужчина. — На нас же все смотрят.

— И что? Мы уже взрослые люди и нам нечего скрывать. Тем более у меня продажная работа с обнаженкой, так вы, кажется, выразились, а у вас по определению душа продажная, — мне нечего было бояться. Я была в своем праве.

— Прошу вас, давайте выйдем в коридор, — проблеял Криспин. — Я вам все объясню.

— Нам нечего объяснять наедине, я желаю, чтобы наш акт взаимодействия, — многозначительно посмотрела на мужчину, — состоялся на виду у всех. Заодно и вы побудете в моей шкуре.

— Нет. Не надо, — журналист схватил меня за руку и. поволок из помещения. И откуда только силы взялись в тщедушном теле? Неужели энергетического коктейля хватанул перед тем как я появилась в комнате?

Я все же решила узнать почему Криспин настаивает на уединении, и последовала за ним. Не мог он без веской причины так настоятельно желать остаться со мной наедине.

— Это не я, — прошептал журналист, стоило нам оказаться в коридоре. — Я даже не думал. Я бы сам не посмел. Мы же договорились. Все было сделано. Мне сказали, что сами отправят. И я поверил. А меня, как воробья на мякине.,- отрывисто говорил мужчина, оглядываясь по сторонам.

— Что-то я ничего не понимаю, — одернула руку. Мне было неприятны прикосновения Криспина. Мало того, что он меня подставил, так у него еще руки липкие.

— Я же говорю, что не виноват.

— Так ты признаешь, что исказил факты? — я ткнула наманикюренным пальцем в тщедушную грудь узкоплечего журналиста.

— Я не искажал. Я написал все так, как мы и договаривались. Ни слова не отошел от интервью.

— Неужели ты меня считаешь идиоткой? Я видела журнал. Я читала статью. И после этого ты будешь говорить, что ничего такого не делал? Что ты не переврал все, что я тебе говорила? Да это ложь чистой воды, — я разнервничалась. Мне хотелось разорвать Криспина на части. Разве можно так врать? Это было выше моего понимания.

— Я так больше не могу, — взвыл мужчина. — Я не виноват. Это все он. Он переписал текст.

— Кто он? — до меня, наконец, дошло, что речь идет совершенно о другом человеке.

— Наш новый заместитель главного редактора. Только вы не говорите, что это я вам сказал. Я очень прошу. Мне тут еще работать.

— И что ты мне предлагаешь?

— Пойдите к редактору и закатите ему скандал, — посоветовал мне журналист. — Или подайте на журнал в суд. Вы же за этим пришли?

Вот так поворот. Я даже рот открыла от удивления.

Ну, надо же каков наглец. Решил моими руками убрать конкурента. Не иначе подковерные игры внутри коллектива. А разгребать мне.

— Где его кабинет? — мне не терпелось разобраться в сложившейся ситуации. А еще я желала увидеть того человека, который собственным велением решил очернить мое и без того не светлое имя.

— Прямо по коридору за поворотом. Не ошибетесь. Дверь в самом конце. Там большая вывеска.

— Хорошо. Я пойду и разберусь. Но если ты мне солгал, то я сделаю все, чтобы ты не работал в издании. Я так просто не оставлю это дело.

Я была очень зла.

Криспин с облегчением вздохнул. Еще бы, Дамоклов меч, занесенный над его головой, на время отклонился в сторону. Шея мужчины оказалась вне зоны поражения.