Не надо меня обижать

— Ну, же, маленькая моя, не надо так. Ну, же, успокойся. Не реви. Не надо. Все уже позади. Не реви. Я сказал — не реви! У меня сердце разрывается от того, что я не могу помочь. Ирма, ну, успокойся. Прошу. Ну, пожалуйста. Да не реви же ты. Что это такое? Развела тут мокроту. Хватит уже. Ирма. Да, хватит. Да что же это такое, Ирма? — пощечина прозвучала звонко и совсем не больно.

От неожиданности я даже забыла что делала секунду назад. Мои глаза широко открылись от удивления.

— Ты! Ты! Ты за что меня ударил? — воскликнула, чувствуя, что начинаю включаться в реальность.

— Ирма, прости. Прости. Ну, хочешь ты ударишь меня? — обеспокоенно спросил Стефан, притягивая к себе.

— Хочу, — выдала, замахиваясь. Правда, сделать мне это не дали, перехватив руку.

— Давай ты это сделаешь в другой раз. А то мы точно подеремся.

И он был прав.

— Другого раза не будет, — произнесла упрямо, размазывая по щекам слезы.

Последние капли скатывались, щекоча.

— Будет. Будет. Непременно будет. Жизнь у нас долгая, — Стефан попытался притянуть меня к себе. Я же начала сопротивляться, чтобы не размыкать зрительный контакт. Чтобы понять что он испытывает ко мне.

— Чего ты на меня так смотришь? — у Стефана было непонятное выражение лица.

— У тебя глаза, как у панды. такие же … добрые, — Лем понял, что сказал совсем не то, что обычно говорят девушке в качестве слов утешения, но однако вовремя поправился. — Пойдем, я тебе покажу мой санузел.

Пришлось идти, чтобы убрать следы слез. Еще в бытность работы актрисой на порно канале я усвоила, что женщина должна выглядеть хорошо, даже когда это практически не реально сделать, чтобы удержать к себе внимание со стороны противоположного пола.

То, что Лем назвал санузлом, оказалось всего-навсего небольшим умывальником в переговорной. Правда, над ним висело зеркало. Стефан пояснил, что до него здесь была хозяйкой женщина. Она же и распорядилась его повесить. За что я ей была благодарна.

Приведя себя в порядок, я опять оказалась в кабинете Лема. Он вновь сидел в своем кресле, отвернутым в сторону стены. Мужчина забросил ногу на ногу, в задумчивости барабаня пальцами по колену.

— Я все, — обозначила свое присутствие.

Стефан развернулся в мою сторону.

— Ирма, я тут подумал, пока ты. наводила марафет, — начал он.

У меня все оборвалось внутри. Слова, произнесенные мужчиной мне совершенно не понравились. Значит, все было зря. Ну, что ж. Я попыталась.

Я схватила свою сумочку, лежащую на столе.

— Не трудись дальше объяснять. Я все поняла. Извини, что прервала тебя. Выпей за мое здоровье, — выпалила на одном дыхании, чувствуя, что еще немного и у меня разорвется сердце от переполняющих эмоций. Больно. Очень больно. Хотелось потереть то место, где оно билось часто и рвано.

Я почти уже открыла дверь, когда сильная рука не дала завершить маневр, впечатавшись в полотно чуть выше моей головы.

— Ты меня хоть когда-нибудь нормально выслушаешь или нет? — рявкнули над ухом.

— Слушать то, как ты будешь измываться надо мной? Нет, уж. Увольте. Я не мазохистка, — с болью в голосе ответила на реплику Стефана.

— Да кто тебе такое сказал, что я собираюсь над тобой измываться? — в удивлении воскликнул он.

— А что сейчас было? — повернулась спиной к двери.

— Я всего лишь хотел тебе сказать, что нам придется заново узнавать друг друга.

Ты же тоже многого обо мне не знаешь, — искренне произнес Стефан.

— Так ты. ты не хотел., - вновь зарождающаяся надежда поднимала голову.

— Что хотел, я тебе сказал, — твердо заявил он, взяв меня за плечи, а после и вовсе прижал к себе крепко-крепко так, что кости затрещали.

А мне вдруг стало так хорошо, так покойно в его объятьях.

— Я готова изучать тебя всю жизнь, — тихо прошептала в воротничок сорочки.

— Только не дари мне, пожалуйста, больше цветы. Все же я ни какая-то там девица, а как-никак мужчина, — Стефан приподнял мою голову за подбородок, прежде чем поцеловать.

Его губы были нежны и неторопливы, они как будто впервые знакомились с моими, поздоровавшись легким прикосновением, принялись медленно обхаживать, вовлекая в чувственный танец. Я не заметила как мои руки взметнулись к его плечам, прошлись по ним, прежде чем пальцы зарылись в волосах. До безумия, до ломоты в суставах хотелось быть ближе к Стефану. Я боялась, что это всего лишь сон, что сейчас я проснусь и очарование момента развеется, испарится в небытие. Язык Лема разомкнул мои губы, ворвавшись в рот, принявшись там осваивать территорию. Я же не спешила проявлять самодеятельность, предпочитая быть ведомой.

— Если мы сейчас не прекратим это безумие, то я за себя не отвечаю, — хриплым голосом произнес Стефан, со стоном оторвавшись от моих губ.

— А что нам мешает? — я не видела совершенно никаких преград для более близкого общения.

Во время съемок мне приходилось проделывать такие акробатические трюки, которые не каждой гимнастке под силу.

— Я не хочу впопыхах, — Стефан притянул мою голову к своему плечу. — Это не любовь, это просто совокупление.

От услышанного гулко забилось сердце.

Любовь. Он сказал — любовь.

Неужели это правда?