Не надо, папа!

На лице Сакуры отразился ужас.

— С-саске-кун…

— Итачи ничего не видит из-за Мангеке.

— Тогда зачем?

— Я тоже пробудил Мангеке Шаринган.

И без того огромные глаза Сакуры округлились еще больше. Саске выдержал паузу, чтобы дать ей в полной мере восхититься его достижениями, и продолжил:

— Есть вероятность, что зрение вернется к нам обоим и больше не будет садиться никогда. Это называется Вечный Мангеке.

Самые сокровенные тайны его клана. Сакура, вероятно, даже не подозревала, насколько огромную честь он ей оказывал, делясь такими подробностями. Но она уже была своей. И рассказывая ей все это, Саске не чувствовал, что делает что-то неправильно.

— Но… Саске-кун, это противоречит всем… Если Итачи посадил зрение, ты не прозреешь. Я не знаю, что за легенды, но медицина…

— Сакура. Я хочу попробовать.

— Почему ты просишь меня? — спросила она внезапно.

Явно через силу. Она уже убедилась, что он не призрак, но спугнуть все равно боялась. Тем неожиданней была резкость в ее голосе. То ли все-таки лезла наружу обида, то ли Сакура искала подтверждений, что ему нужна от нее не только операция.

— Ты будешь беспомощен без своих глаз, а я… — выпалила торопливо и осеклась, будто бы сама не веря в то, что действительно начала говорить все это.

— Я прошу тебя потому, что ты лучший в Конохе медик, — спокойно объяснил Саске. — Что же до моей беспомощности, это и правда отличный шанс для тебя отомстить.

Он привык все рассчитывать и действовать рационально, однако где-то в основе его личности ютилась тяга к дурацким рискам.

Не то чтобы с отказом Сакуры вступить с ним в союз он решил похоронить себя раньше времени. Но глядя сейчас на нее, еще живую, Саске понял, что всем сердцем тяготеет к грядущему, где Сакура все-таки примет его, даже если это предопределенное будущее загонит его в ярмо заранее предписанной судьбы. Не получить то, что было ему уготовано на законных основаниях, было бы чертовски обидно.

Сакура нервно теребила кончик рукописного журнала.

Официальный предлог беседы был исчерпан. Потайной не лез наружу хоть убей. Саске надеялся, что в личном общении с Сакурой найдет для себя какие-то намеки, как бы перейти к беспокоящему его деликатному вопросу, но на деле истинная цель всего этого обсуждения лишь забилась еще глубже.

Невысказанное затянулось пружиной и адски бесило, но пересилить себя Саске не мог. Он молча поднялся со стула, оставляя Сакуру наедине с помятым журналом.

И все-таки не выдержал.

— Почему… Сарада?

Сакура торопливо забормотала:

— Я сама думала. Я не знаю, что было у меня в голове. Ну… то есть. Еще не было.

Она начала отвечать совершенно естественно, словно ничего странного в его вопросе и не было, но вдруг спохватилась и замотала головой, как будто сморозила несусветную глупость. Она хотела исправиться, но напоролась на его понимающий взгляд и задохнулась неозвученным вопросом.

Они смотрели друг на друга, и Саске понимал, что у него каким-то невероятным образом появился союзник.

Как давно ты поняла? Что это: материнский инстинкт или она сама тебе все рассказала?

— Может, это ты придумал ей имя, Саске-кун? — робко предположила Сакура, не в силах выдерживать воцарившуюся в кабинетике тишину.

— Вздор, — отрезал Саске. — Мне бы и в голову не пришел такой бред.

Сакура порозовела и смущенно потупилась.

— Сарада тебе рассказала? — спросил он немного ревниво.

Конечно, Сакура же мать, ради которой Сарада отправилась в прошлое. Разумеется, она все ей рассказала. А он кто? Отец, с которым она поругалась в будущем, и который успел «замечательно» проявить себя в прошлом в ее глазах.

— Нет, я… Не знаю. — Сакура зарылась пальцами в волосы. — Это какое-то необъяснимое чувство. Я не знаю, откуда оно взялось. Оно кажется настолько правильным. Но это ведь не может быть правдой, верно, Саске-кун?

Она глядела на него с мольбой. Саске фыркнул и скептически заметил:

— Считаешь, мы одновременно сошли с ума?

Сакура прикусила губу.

Нет, они не сошли с ума. Всему были разумные объяснения. Но не разжевывать же ей тонкости хитросплетений будущего, в самом деле? Совсем не хотелось, чтобы Сакура узнала все то, что таинственным полушепотом передавалось из уст в уста в их доме.

— Смирись, — бросил он напоследок и вышел из кабинета.

Саске было стыдно за будущее, в котором он еще не успел наследить, и укоризны во взгляде дочери и снисходительной жалости брата ему было вполне достаточно.

Только Сакуры не хватало.

****

Ветра на вершине крепостной стены были сильны, и Омои щурился, рассматривая разрушенные районы, битые цветные башенки и груды обломков на улицах. Коноха выглядела неважно.

— Они не сдавались без боя, — выдавил он упавшим голосом.

Каруи взирала на пострадавшую деревню в немом шоке. Наверняка в ее воображении во всех красках мелькала битва Райкаге-сама и Киллера Би-сама с шиноби Конохи, пытающимися поработить их.

Самуи мотнула головой.

— Не может быть.

Их неожиданно окружили невесть откуда взявшиеся шиноби Листа.

— Назовитесь!

Они с Каруи одновременно потянулись к оружию.