Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021

Первую песню я написал под впечатлением от выступления Тимати и «Банды» на четвертой «Фабрике звезд» (смеется). Но я не могу сказать, что на кого-то равнялся: я писал музыку, которой не хватало в моем плеере. В жизни каждого юноши, наверное, бывает период, когда хочется слушать грустные песни про любовь. Когда я начинал, писать такие было немодно. У каждого рэпера в альбоме была спрятана песня про любовь, которую он, стесняясь, туда закинул – в остальных песнях пелось о том, какой он крутой. А мне хотелось слушать именно лиричные песни – и я начал их писать. Я не стеснялся быть собой. Конечно, мой творческий образ не совсем соответствовал тому, какой я в жизни – я был не такой эмоциональный; более холодный, строгий. Я же служил, старшиной был – для этого нужен характер закаленный. В творчестве я раскрывался с эмоциональной стороны, и мне это нравилось. Я думал: «Ок, я не буду как большинство рэперов, которые в песнях – гангстеры, а по жизни – тюфяки. Я буду по жизни таким, какой я есть, а песни будут писать такие, какие захочу».

Я задал тренд на рэп-баллады. Мне кажется, это факт (смеется). Есть вещи, которые сложно не заметить, каким скромным бы ты ни был. После меня пошла волна артистов, которые взяли за основу творчества любовную лирику. Сначала – молодые, а первой серьезной заявкой после меня я считаю творчество Джа Халиба: у него был свой стиль. Следующими в этом направлении стрельнули HammAli & Navai – у них тоже хип-хоп и тестостерон смешаны с лирикой, и при этом это круто сделано. Мои песни были нежными, но все равно мужскими – и HammAli & Navai тоже смогли свою романтичность показать с мужской стороны.

К термину «кальян-рэп» я отношусь прекрасно. Я считаю, что в этом ничего стыдного нет – мы все должны гордиться кальян-рэпом. Понимаете, любой скульптор, даже самый крутой и гениальный, первым делом слепил колобок. Кальян-рэп – это тот самый колобок, который слепили наши артисты. Они сделали это сами, такого в мире больше нет нигде. Это наша музыка, российская; с этнической примесью, с примесью, может быть, приторного романтизма – но эта музыка родилась здесь. Мы слепили колобка. Всегда смотрели на Запад – а тут получилось что-то свое. И кто знает: может быть, через 10–15 лет это приведет к тому, что западный артист посмотрит на российских и скажет: «А давайте сделаем как у них» (смеется).

Безусловно, я принял участие в культивировании кальян-рэпа. Мне нравилась эта музыка тем, что она не напрягает и при этом самобытная. Мы увидели, что это нравится народу, и направили в нужное русло. Кальян-рэп так популярен благодаря своей простоте. В России всегда была эстрадная музыка, шансонистая музыка, душевная такая – и здесь тоже есть эта душа. Даже когда парень под прямую бочку поет, что заберет девочку с пати, он все равно поет это душевно. Формулы хита не существует, потому что хитом может стать любая фигня – особенно сегодня, когда все решают TikTok, инстаграм и социальные сети в целом. Я могу написать песню, которая с высокой долей вероятности попадет в чарты, но это говорит не о моей гениальности, а скорее об опыте – у меня набита рука. Когда мы слышим песню, мы ее оцениваем, конечно, – и понимаем, может ли это быть в топе чартов. Тут вопрос не в том, чтобы чувствовать музыку, а в том, чтобы чувствовать настроение народа: что он будет сейчас потреблять, а что – нет. Но кто бы что ни говорил, мы не выпускаем музыку, которая залетает в чарт на три дня: мы стараемся выпускать музыку, которая будет там долго.

Я бы не сказал, что Zhara Music – коммерческий лейбл. Он успешный. Любой лейбл хочет быть коммерчески успешным – даже тот, который занимается нишевой музыкой. Когда мы начинали работать, нас никто не знал, мы были андерграундными чуваками. Я делал попсовые песни про любовь, когда этого не делал никто. Тогда это не продавалось – а сейчас это мейнстрим. Я не должен переобуваться, потому что то, что я любил, вдруг стало популярным: я хотел этого так же, как этого хотят ребята, которые сейчас занимаются андерграундной музыкой. Большинство ребят на лейбле дружат между собой, у них плюс-минус близкие взгляды на жизнь. Мы стараемся прививать молодым ребятам какие-то понятия – чтобы они не обижали слабых, помогали друг другу и так далее. Банальные на самом деле вещи. У нас много восточных, кавказских ребят – а у них менталитет более консервативный, и у них такие ценности ярче выражаются. Когда человек становится успешным, обычно он начинает меньше думать о быте – ему больше не надо искать, где заработать на кусок хлеба. Он посвящает себя каким-то правильным, полезным вещам.