Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021

Я никогда не читаю модных журналов – не думаю, что они от этого страдают. Когда мы начинали, самыми модными журналами были «Работница», «Крестьянка», а газетами – «Комсомольская правда» и «Московский комсомолец». Так вот, они о нас писали с удовольствием. Нас презирает «столичная интеллигенция»? А кто это? Для меня столичная интеллигенция – это, например, диктор ЦТ, народная артистка РФ Светлана Моргунова, с которой мы немало концертов в свое время провели вместе и которая нас всегда уважала; заслуженный артист России, поэт Симон Осиашвили, с которым мы вместе написали несколько песен; многие наши коллеги-артисты. Среди наших хороших знакомых есть и депутаты, и губернаторы, и с таким [презрительным] отношением мы не сталкивались никогда. Наша аудитория – народ, а не так называемая элита. Элитарная и популярная музыка – это два разных вида искусства; так было и так будет. Элитарная музыка играется в камерных залах, а популярная собирает стадионы и дворцы спорта.

Еще до «Фристайла» мы работали как аккомпанирующий и разогревающий коллектив с Михаилом Муромовым. Когда на его концертах зрители, которые пришли к нему, стали нести цветы нам после наших собственных песен, он устроил «профсоюзное собрание», требуя, чтобы мы не тратили время на свои «песенки», а репетировали его творения, причем «даже в туалете». Но я благодарен Муромову за науку и собственный пример, потому что лично я всегда был поклонником другой музыки: моими кумирами были сначала, в детстве, The Beatles, потом – Steely Dan и другие яркие представители джаз-рока. И когда мы начинали, мы открывали программу сложными инструментальными джаз-рок-увертюрами, ожидая оглушительного приема. А получали «два хлопка». А потом выходил Муромов, и от «Яблок на снегу» стадионы бесновались, как мы сейчас можем наблюдать в старой хронике про The Beatles. И я понял, что нужен другой подход: петь надо для зрителей, а не для себя любимого. Неслучайно наши первые магнитоальбомы мы назвали, обращаясь к нашим будущим поклонникам: «Получите!». Жизнь показала мою правоту, но она же и заставила понять, принять и полюбить такую музыку – ведь невозможно творить «из-под палки», если сам не любишь дело рук своих.

Я считаю, что каждый народ носит где-то в сердце, в крови, ту музыку, которую он слышал еще в утробе матери, с которой он рос и воспитывался. Не будут, скажем, китайцы во время застолья горланить «Ой, мороз, мороз», папуасы – «Ой чий то кінь стоїть», а русские или украинцы – «U can’t touch this». А если сравнивать те и эти времена… Совершеннее стала техника, появились более интересные звуки – раньше мы даже не знали, что такие звуки возможны в принципе. В стихах тоже есть отличия – я часто возражаю [своему соавтору] Сергею Кузнецову при обсуждении песенных текстов: «Сейчас так не говорят» (впрочем, в последнее время – реже). А в цене по-прежнему простота и искренность. Если песня написана от души – она найдет дорогу к слушателю.

Интервью: Александр Горбачев (2020)

Розанов отвечал на вопросы письменно

МФ3 Наше поколение

Одна из первых успешных попыток перевести на русский извилистые ритмы нового R’n’B («МФ3» даже изобрели для него специальное русское название «бэп») – и заодно самозваный гимн поколения 1990-х, которое играет в уличный баскетбол, слушает «музон» и ходит в ночные клубы. В середине десятилетия, на пике медиапротивостояния «демократа» Бориса Ельцина и «коммуниста» Геннадия Зюганова, политический заряд у подобного манифеста возникал сам собой – и было примерно понятно, что это за «толстый дядя», который безуспешно пытается учить исполнителей, как им жить и одеваться.

Дополнительного шарма и объема музыке «МФ3» придавала персона солиста Кристиана Рэя – по паспорту Руслана Умберто Флореса, ребенком сбежавшего вместе с семьей из Чили в СССР от диктатуры Пиночета. Сложный культурный бэкграунд вылился в очень нетипичное для России чувство звука и ритма – ломаная фразировка «Нашего поколения» и сейчас звучит атипично, тем более для теле- и радиоэфиров. Через несколько лет партнер Рэя по «МФ3» Андрей Грозный придумает группу «Блестящие», а сам Рэй переедет в США и станет проповедником и благотворителем.

Руслан Умберто Флорес (Кристиан Рэй)

вокалист, автор текста

«Наше поколение» мы сочинили последней на альбоме. Мы с Андреем [Грозным] искали энергетику, хотели сделать что-то вроде гимна, очень драйвовое. Помню, приходит он ко мне домой в полном восторге. Говорит: «Я тут придумал ход», – и напевает эту мелодию из припева. Я ему говорю – знаешь, банальненько как-то. Но он меня убедил, что это круто, и мы стали это дело развивать.