(Не)настоящий парень

Отрываюсь от стены и следую за рыжей. Она уже сидит на диване, сжимая в объятиях подушку, как защитный барьер. От меня? Падаю напротив нее, пытаясь устроиться поудобнее. Ее взгляд приклеивается к возвышению на штанах, а глаза округляются.

— Не обращай внимания, — отбираю из ее цепких пальчиков подушку и прикрываю примечательное место.

Разговаривать, когда между нами стоит более насущный вопрос, причем колом — проблематично. Но рациональная часть меня берет верх. Может, там веники в бане закончатся, и они срочно пойдут в лес пополнять запасы, предоставив нам целую ночь? Какова вероятность? На грани чуда, наверное.

Протираю глаза пальцами, стараясь отогнать мелькающие картинки перед глазами, как назло, гордо перевалившие отметку восемнадцать плюс.

— Итак… — говорю я.

— Да-а-а, — тянет Ида, опуская взгляд на свои руки.

— Говори, — подталкиваю я.

— Мы… ты сказал вчера… Ты вообще помнишь? — стреляет в меня неуверенным взглядом.

— Всё.

— Хорошо. И?

— И, если есть шанс… — беру одну из ее беспокойных рук в свою, переплетаю пальцы с ее.

— Но как же мы… твоя работа и…

— Я все решу, — говорю уверенно, хотя сам ни хрена не знаю, как решить эту проблему. Но я придумаю. Обязательно.

— Хорошо, — тихо выдыхает она и прожигает меня сверкающим взглядом. — Значит, можно расторгнуть наше соглашение?

— Оно расторгнуто ещё вчера, — улыбаюсь.

— И мы правда сделаем это?

— Я все ещё более, чем «за», — вскидываю брови и кидаю взгляд на подушку у меня на коленях.

— Нет, я, — вспыхивает она. — Не об этом. У нас настоящие отношения?

— Ты хочешь, чтобы я, как в пятом классе, попросил тебя стать моей девушкой? — смеюсь ей в ладонь, прикрывая смешок нашими переплетёнными пальцами.

— Достаточно просто сказать, что теперь все по-настоящему, — просит она.

— Всегда было по-настоящему, — спустя короткую паузу, откровенничаю я.

— Ну конечно! — хмурится и вырывает у меня свою ладонь. Складывает руки на груди и откидывается на подлокотник дивана. Смотрит, как на врага народа.

И что это значит?

— Факт номер один: октябрь! — сурово озвучивает она, надувая щеки.

Я издаю протяжный стон. Знал же, что припомнит. Интересно, прокатит, если я скошу под дурака?

— Октябрь? — спрашиваю удивленно.

— Ты меня не узнал! Факт номер два: декабрь, — принимается эмоционально загибать пальцы. — Продинамил, буквально лежа на мне. Факт номер три: новогодняя ночь.

— Ладно, ладно, остановись, — обхватываю ее пальцы ладонью, подсаживаюсь ближе.

Наверное, не к месту сейчас будет признаться, что ее пылающий гневом взгляд меня дико заводит? Раскрасневшиеся щеки, надутые губы, растрепанные мной волосы. Это лучшая версия ее. Подношу руку к ее лицу, убираю извечно непослушную прядь за ухо, скольжу пальцами по разгоряченной коже. Она прикрывает глаза на миг, чтобы уже через секунду опалить меня новой порцией негодования. Захватываю одну из нервных ладоней себе, прижимаю к щеке и откидываюсь на спинку дивана.

Горячая.

— Что конкретно ты хочешь знать? — вздыхаю в предчувствии долгого, долгого разговора.

— Начнем по порядку, — тоном строгой училки начинает она, выпрямляя спину.

Блин, как вспомню ту ее юбку… надо бы подушку побольше на колени положить, иначе разговор может не сложиться. Буквально все сейчас вызывает самые пошлые картинки в голове, разум явно на стороне либидо, а не задушевных разговоров в одежде.

— Наша встреча в клубе. Правда не узнал?

— Конечно узнал — отвечаю без утайки. — Ты буквально мозолила глаз. Везде: на танцполе, на улице, за столиком, куда бы я не двинулся, даже в гребаном сортире! — со смешком вспоминаю я.

— Тогда почему…

— Я работал. Вечер был сложный, клиентка попалась… своеобразная, — морщусь от воспоминаний. Такие частенько попадаются. Чрезмерно инициативные. Но эта переплюнула всех: надралась в два счета, на все договоренности забила и стала искать в моем рту гребаную Нарнию. Конечному счету за шикарно отыгранную роль не обрадовалась и даже обиделась, что я отказался взять премией ее прямо в туалете того бара.

— И ты не мог отвлекаться на меня, — понимающе кивает Ида. — В принципе, я так тебя для себя и оправдала, — идеальная женщина, действительно все понимает. — Хотя знаешь, — неожиданно всплескивает рукой. — Ты все равно свин! Я же просто беспокоилась о тебе, а ты выставил меня идиоткой!

— Великодушная Зайка, — подаюсь чуть вперед и захватываю ее губы своими. — Беспокоилась, а я свин, — ненадолго отрываюсь и снова накрываю ее губы своими.

Она несмело отвечает, выпускает очередной стон мне в рот, а потом отстраняет рукой.

— Так и есть, — говорит уже куда мягче, кидая взгляд на мой рот.

— Просто ты веселилась, а я не мог. Завидовал, вот и отыгрался. Подлец, — снова пытаюсь добраться до ее губ, но она отклоняется назад.

— Допустим. Новый год, — выставляет между нами очередное обвинение. — Я ждала тебя. Ты не пришел.