(Не)настоящий парень

Я отлепляюсь от подушки, вытираю щеки руками и протяжно выдыхаю. Пора брать себя в руки. Подумаешь, сердце впервые кому-то доверила, а его на кусочки ногами раздробили. Сама дурочка. Чего ждала? Прочесываю пальцами волосы, убирая с лица, и тут же сердце болезненно екает, когда длина неожиданно обрывается. Лицо снова искажается, словно в спазме. Предвестник горьких слез.

Злость трансформировалась в глубокую печаль. Вчера кроме клокочущей ярости от неоправданных ожиданий ничего не было, а сегодня одна только раздирающая на мелкие тряпки обида. Ну как так? Почему я оказалась недостойна быть единственной?

Всю ночь в голове крутились оправдания этого лжеца: у него непростая семейка, у него сложные амбиции, у него прибыльная работа, а менять всю свою жизнь ради меня — это героизм, на который он пойти не может. Он же не герой. Он даже не мой парень. Ненастоящий. Если бы был таковым, если бы эти слова прозвучали хоть раз, подтверждая его обязательства…

Но ведь он обещал. Дал слово, что не обманет больше моих ожиданий. И тут же вероломно побежал за моей спиной договариваться с новой кандидаткой на место фальшивой девушки. Неужели так нужны деньги? Для чего? Почему бы честно мне не признаться или хотя бы не обсудить? Так и так: «Я сейчас срублю ещё бабла с наивной идиотки вроде тебя, с тебя же я договорился больше не брать, некрасиво. А уж потом… может быть… мы и правда попробуем. Если ты все же смиришься с бесконечной чередой баб, желающих залезть мне в рот и трусы за деньги. Ты же не думала, что я правда завяжу? Я же ничего больше не умею, я говорил!»

Меня снова начинает колотить в приступе жалости к себе.

И ведь не обмани он меня вчера по телефону, я, может, и правда смогла бы его для себя оправдать. Но он такой лжец! Непроходимый. Лжец, лжец, лжец.

— Взбиваешь подушку? — спрашивает Геля, появляясь в комнате.

— Представляю, что это его лицо, — хрипло отвечаю, расправляя гусиные перья под пальцами.

— Мое предложение все ещё в силе. Могу отпинать засранца. Он дрыщ, а я в пятом классе на каратэ ходила.

— Не надо. Лучше помоги достать деньги, а? — осеняет меня. — Не хочу быть ему должна. Кину ему в морду все, что должна за роль «парня». И за секс в придачу. Пусть почувствует себя последним шлюхом! Он же гордый. Петух! — слетаю с катушек.

— Ах ты, моя девочка, — будто с гордостью говорит она, улыбаясь. — Мне выходное пособие дали. С премией за прошлый месяц и нерастраченными отпускными за полгода. Там неплохо вышло. Вот ни копейки не жалко, чтоб перекошенное лицо дрыща твоего запечатлеть. Ты же дашь мне на это посмотреть?

— Можешь даже разменять тыщенку на мелочь и осыпать его сверху с балкона.

— Заодно на труселя свои полюбуется! — низко смеётся Геля, вызывая и у меня улыбку.

Да, его прекрасные труселя с ярко малиновыми сердечками пейзажно застряли на тополе под нашим окном. Остальные вещички из его чемодана, с моей лёгкой руки выброшенные вчера в окно, разнесло по всему тротуару, и ответственным дворником сегодня поутру выброшены на помойку. А вот эти гребаные веселые семейники застряли на такой высоте, что метлой не достать. И поделом. Теперь каждый раз натыкаясь на них взглядом, я мысленно буду давать себе оплеуху, едва чувства посмеют затмить разум.

Красота она внутри, а не в развеселых труселях и томных взглядах.

Да, Яша?

Я кидаю взгляд на моего прекрасного хладнокровного друга, устроившего себе гнездо из ещё одной цветастой тряпки, которую в порыве гнева я дала питомцу на растерзание. Чёртовы якоря. Нужно сфоткать и отправить этому гаду! Пусть его яйца подожмутся в страхе, что мой питон и в его штанах однажды устроит себе гнездо!

От приятной мысли о визгливом крике Вовы при таком раскладе, в груди даже теплеет. Никогда не считала себя мстительной, но ему бы подложила в постель анаконду.

— А где мой телефон? — спрашиваю у Ангелины.

— Не знаю. Ты как вчера в парикмахерской звук отрубила, так я его и не видела.

— В сумке, наверное.

Встаю с дивана, поправляя пижаму. Уже вечер, но из постели я вылезла впервые, если не считать похода до ванной и обратно с новым приступом истерического рыдания после взгляда на себя в зеркало. Дохожу до коридора, вытряхиваю содержимое сумки на комод. Слишком лень искать в ее недрах телефон. Экран загорается мгновенно. Странно, а я думала он уже разрядился. На дисплее красуется несметное количество пропущенных вызовов и ещё больше — сообщений во всех доступных мессенджерах. Сердце екает, опасно пропуская удар. Я душу в себе иррациональную радость на корню и одним нажатием на крестик во всплывающем меню сверху стираю все уведомления.

Руки бьёт крупная дрожь, кожа покрывается липким потом. Так хочется услышать его оправдания! Но я себя останавливаю. Я уже наворотила дел. Подстриглась вон из-за него! Не хочу выслушивать очередную искусно сплетенную ложь.

Или ещё хуже: как меня же выставят идиоткой.

— Пошли пить чай, — зовёт Геля с кухни.