(Не)настоящий парень

Мое прикрытие в виде готовки завтрака очень быстро заканчивается. Я выключаю конфорку, перекладываю последнюю партию сырников на большую тарелку и ставлю их на стол. Достаю тарелки из верхнего шкафчика, вилки и ложки из выдвижного у раковины. Возвращается Вова с довольной улыбочкой на губах и двумя банками.

— Не смог выбрать, — пожимает плечами на мой немой вопрос.

Ставит обе банки на столешницу кухонного гарнитура, протирает полотенцем крышку и стекло.

— Клубника или малина, — задумчиво постукивает он по банкам.

— Терпеть не могу малиновое, — говорю тихо, становясь рядом с ним.

— Малина — это кладезь витаминов! — влезает мама с локаторами вместо ушей. — Открывай, Вовочка, не слушай ее.

Кажется, ее «Вовочка» коробит не только меня, лицо Курта тоже слегка кривится.

— Как можно не любить малину? — сокрушается он, решая пропустить мимо ушей ласковое прозвище, похожее больше на стёб.

— Она с противными косточками, которые вечно застревают в зубах и ещё в ней червяки!

— Глупости, — отмахивается мама.

— Тогда клубника, решено! — Вова хлопает по банке ладонью, игнорируя мамины высказывания, и лезет за открывашкой в полку.

Я несмело улыбаюсь, потому что снова чувствую это: он на моей стороне. А иметь такую поддержку — стоит многого. Мы рассаживаемся за столом, передаём друг другу банку с вареньем, папа травит очередную шутку про мясо в компоте, навеянную моей нелюбовью к малине, мама помешивает чай, не сводя острого взгляда с меня и Вовы.

Тот на пару минут забывает о своем прямом назначении и погружается в чудесный мир еды. В два укуса закидывает в рот сырник, потом второй, заедает все это тремя ложками варенья. Когда кратер внутри заполняется, он, наконец, вспоминает, зачем здесь сидит. Откидывается на стуле, кладет одну руку мне на колено, ровно так, чтобы было видно родителям.

— Как вкусно, Заюш, — дарит мне сверкающую улыбку и нежное поглаживание коленки. В голове тут же проносится картинка, как его рука ныряет в мои штаны, и я заливаюсь краской. — И варенье — бомба, ма-ма, — обращается к потенциальной теще.

Мама давится чаем, я бы тоже подавилась, если бы было чем. А так только облила колени, расплескав содержимое чашки. Что он творит, господь всемогущий!

Даже папа онемел.

— Как там Галя? — переключаю внимание присутствующих за столом.

— Круглая, — комментирует мама, отставляя чашку. — Точно девочка будет.

— А что УЗИ?

— На первом не видно было, второе через месяц только.

Может показаться странным, что я не в курсе таких подробностей, но мы с сестрой не очень близки. Разница в возрасте, стиле жизни и отсутствие у нее времени на банальный разговор с сестрой сделали свое дело.

— В начале марта срок уже.

— Да, я помню.

— Так не вовремя, — сокрушается мама. — Начало сезона.

— Ну, глядишь, в этом году новый зять поможет, — с энтузиазмом добавляет папа.

— Дождешься их, — комментирует мама. — В мае хоть на картошку приедете? — задаёт вопрос Вове.

— Нужно будет — приедем, — легко отвечает мой псевдо-парень. Давай, закапывай меня глубже.

— Нужно будет! — подтверждает мама.

— Лопату тебе выделим, — смеётся отец. — Плуг.

— У вас есть плуг? — натурально удивляется Вова.

— А то! Там 20 соток, сынок, руками не перепахать.

— Это много? — обращается ко мне совершенно не шарящий в сотках парень.

— Это до хрена, — выдыхаю я.

— Зина! — возмущается мама. Ах да, простите, такие слова из уст приличной девочки не должны выходить.

Но я как вспомню эти майские посевные, когда все в школу еще ходят, а я неделю на этих гребаных сотках в полусогнутом…

— Много, Вова, много, — похлопываю его по руке на моем колене. Он захватывает мою ладонь и переплетает наши пальцы, не сводя с меня взгляд. Пульс отбивает где-то под мозжечком. Я вмиг забываю о сотках, лопате и земле под ногтями. Старые воспоминания затираются новыми впечатлениями.

Как хорошо, что Вове никогда не придется испытать это на себе. Как хорошо, что его руки такие прохладные.

— Твои родители держат огород? — вклинивается в наши переглядки мама.

— Нет, они не по этой части, — Вова уводит свой сверкающий взгляд в сторону мамы, отвечая на ее вопрос.

— У них квартира? — продолжает допрос с пристрастием.

— Нет, частный дом.

— И что же, ни одной грядки? — поражается она.

— Ни одной, — пожимает плечами Курт, снова берясь за вилку. Тема родителей для него, очевидно, не слишком приятна, поэтому вместо обычного красочного рассказа он занимает рот едой.

— Они с Зиной уже знакомы?

— Угу-мня, — неопределенно кивает головой Вова, жуя сырник.

Даже я не понимаю, это «да» или «нет».

— Мы с ними знакомы заочно, — прибегаю я на помощь.

— Они не приезжали?

— Нет.

— И ты к ним не ездила?

— Нет.

— Но они заочно ее обожают, — вставляет, наконец, Вова.

— Они знают, что вы живёте вместе? — переключается на допрос моего псевдо-парня.

— Конечно, — уверенно кивает Курт.

— И не против?

— Только за! — подмигивает мне.

— И когда свадьба?

— Четвертого июня, — ляпает он, прежде, чем понимает, что сказал.

Мама чертов гуру дознания. А Вове я подарю лопату, пусть меня ей и прикопает, словами ему это почти удалось.

* * *