Не навреди

Вика набрала в чате: «Скоро буду» – и, спрятав телефон, поднесла пальцы к носу. Терпкий чужой запах, проникая в ноздри, отозвался сладким пронзительным спазмом между ног. Она мысленно обозвала себя блядью и снова сделала глубокий вдох.

***

Нестерова вышла ей навстречу в коридор, радостно улыбаясь. Пришлось растянуть зацелованные чужим ртом губы в ответной улыбке. И даже не было больно – вероятно долбаное кедровое масло обладало охуенной эффективностью.

– Привет. Я сейчас… только руки помою.

В ванной Вика долго умывалась холодной водой, потом, опустив голову, наблюдала, как пена утекает в воронку раковины, и только после посмотрела на себя в зеркало. Собственное лицо показалось чужим. Это уже была не она, а лживая бессовестная притворщица в мокрых трусах.

Пиццу Света заказала Викину любимую, с анчоусами. И эта незначительная деталь добила: дьявол, прячущийся в мелочах, злобно ухмыльнулся и показал кукиш. Притворяться стало еще противнее. Усевшись за стол, Вика молча положила треугольник себе на тарелку и, откусив, сосредоточенно начала жевать.

– Как родители? – спросила Нестерова и отрезала от своей порции маленький кусочек, наколола на вилку и отправила в рот. Вот так по-варварски она всегда ела пиццу. Но это была ее фишка. Вику это абсолютно не раздражало, только смешило.

– Всё хорошо, – она всё никак не могла прожевать. Пицца казалась сделанной из резины.

– А чего ты долго не отвечала? Занята была чем-то?

Сделав над собой усилие, Вика всё-таки сумела проглотить.

– Да… Ты, кстати, видела там на двери в подъезде объявление, во вторник будут свет отключать. На восемь часов.

– Не-а, – Света покачала головой. – Я сегодня не выходила. Допиливала модуль и думала…

Чувствуя, как ее начинает бить нервная дрожь, Вика спросила: «О чем?»

– О себе, в основном. Веду себя как тупая ревнивая пизда, – Света невесело рассмеялась. – Даже не знаю, что на меня нашло. Я ведь никогда такой не была. Всегда считала, что такие заебы у людей от неуверенности и комплексов.

Она отрезала еще кусок и улыбнулась смущенно. Вика замерла, завороженно наблюдая за движениями челюстей. Прожевав, Света продолжила:

– В общем, то, что меня колбасит – моя проблема, а не твоя. И это было реально несправедливо ставить тебе какие-то условия, – налив себе колы, она пожала плечами. – И все мои подозрения – просто идиотская паранойя. Но я не такая ведь на самом деле. Ты же знаешь.

Их взгляды скрестились, и Вика, не выдержав, опустила глаза.

– Почему ты молчишь?

Она сжала пальцами переносицу, слезы щекотно побежали по щекам.

– Что с тобой? Вика?

Горло словно сдавило обручем, Вика мотнула головой, склоняясь над тарелкой. Лицо ее горело от стыда – наверняка оно стало пунцовым. Нестерова не может не заметить…

– Вика?!

Она опустила голову еще ниже, почти утыкаясь в недоеденный кусок.

– Не молчи. Слышишь? Скажи что-нибудь! – резко отодвинутая табуретка со стуком опрокинулась на пол. – Да, блядь, ты серьезно?!

Крик ударил в уши, окончательно лишая ее способности говорить. И даже когда Света толкнула ее в плечо, она смогла открыть рот, только чтобы выдавить пошлое «прости».

Света вылетела из кухни, хлопнув дверью так, что оконное стекло задребезжало. Вика встала, выкинула пиццу в мусор вместе с тарелкой. И опять почувствовала, как мокрое белье липнет телу. Неожиданно к чувству раскаяния примешалось животное возбуждение. Она не могла себя контролировать: в памяти навязчиво всплывали образы. Тёмный напряженный сосок, заполняющий рот, и уютный кокон объятий, в котором хотелось остаться навсегда. Легкая ткань юбки, щекочущая ее бедра при каждом движении, и раскачивающаяся над ее лицом тяжелая грудь. «Пососи», – в очередной раз пронеслось в голове и в очередной раз отозвалось сладкой судорогой внизу живота.

Когда она вошла в комнату и, достав с антресолей походный рюкзак, начала собирать вещи, Света резко поднялась, закрыла ноутбук и вышла. От дверного стука сердце захолонуло осознанием непоправимости происшедшего.

Наверное, пора было уже смириться с тем, что она урод, не способный на нормальные отношения: властный тон, ласковые шлепки и возбуждающая разница в возрасте – останутся ее криптонитом до старости.

***

Родители, увидев ее с рюкзаком, деликатно промолчали. Их стойкое невмешательство в ее личную жизнь радовало, хотя и попахивало пренебрежительным отношением к лесбийским пиздостраданиям. Возможно, в их гибкой, но все же стереотипной системе ценностей расставание с парнем стояло на уровень выше по трагичности.

Она подумала о друзьях, которые считали их с Нестеровой идеальной парой. Наверняка они охренеют, когда узнают об этой истории. Скорее всего, Света сейчас перемывает в вискаре Викины кости со своей лучшей подругой Соней. А значит, уже завтра всей их лесби-тусовке станет известно, что она – Шевелева – корыстная сука, которая замутила с sugar mummy. В том, что Соня именно так интерпретирует, Вика не сомневалась. Но ее это не трогало. Почти.

Вика заглянула в установленное Костей приложение. Красная точка мертво стояла на парковке.