Не навреди

Шутер перестрелял обалдевших сотрудников компании, как куропаток, ногой выбил дверь в кабинет Бородиной и… на этом месте Вика, врываясь, набрасывалась на него со скромным кинжалом (всё же катана выглядела бы слишком театрально). При ударе в заднюю часть бедра, под ягодицу, повреждается бедренный нерв, и нога отказывает. А если изловчиться и пырнуть во внутреннюю часть верхней трети бедра, то можно перерезать бедренную артерию. Или лучше бить сзади в подколенную область, тогда повреждается сразу и артерия, и нерв. Смерть в течение пяти-семи минут от потери крови. Вику вынесло из вагона вместе с толпой, плывущей к эскалатору, как огромная стая идущих на нерест лососей. «Лососи обречены на нерест в реке», – она вдруг отчетливо вспомнила, как когда-то на уроке биологии от этой фразы по коже поползли мурашки. Хотя, возможно, всё дело было в Ольгином голосе. «Обречены», – воображаемый кинжал разрезал пустоту.

На входе в здание пришлось выстоять очередь, чтобы пройти досмотр. Молодой охранник словно нарочно проверял содержимое сумки со скоростью черепахи, а потом другой парень с такой же скоростью сличал данные ее паспорта с пропуском, выписанным Еленой.

«Я здесь», – написала она, входя в лифт. Лифт полз медленно, периодически останавливаясь, чтобы впустить и выпустить однотипных юбочно-пиджачных офис-менеджеров. Манагеры, очевидно, весело провели выходные, так как чересчур сильно благоухали парфюмом и жвачкой и угрюмо молчали, опустив глаза в пол. Вика засмотрелась на неровные слои тональника, нанесенные на щеки стройной девицы в эротично-строгом костюме, и чуть не пропустила свой этаж.

Быстрым шагом она проследовала вдоль прозрачных дверей, за которыми суетились в трудовом угаре люди в дресс-коде. Мысль о том, что вся эта империя принадлежит женщине, которая вчера бурно кончила на её пальцах, казалась фантастической, но не переставала будоражить. Апофеоза её не поддающееся контролю возбуждение достигло в конце коридора, у дверей с массивной табличкой «Елена Бородина. Генеральный директор».

Не обнаружив в приемной секретаря, Вика не стала церемониться – без стука распахнула дверь и застыла, в ошеломлении глядя на стеклянную стену, за которой сверкали на солнце зеркальные небоскребы.

Прямо на фоне этого дивного урбанистического пейзажа, за столом, в кресле с высокой спинкой, сидела Бородина. Увидев Вику, она рукой указала на огромный диван у стены и продолжила говорить по телефону:

– Макеты четырнадцатый и семнадцатый посмотри внимательно, это всё-таки крем для лица, а не моющее средство.

Проваливаясь в мягкие подушки, Вика прислушалась к хрипловатому голосу:

– …можно в более нежных тонах сделать упаковку? Крышечки нормально. Да, оставь так.

Со стен на Вику глядели красотки с безупречной кожей, втирающие продукцию Pure Pleasure в эротично оголенные участки тела. Елена, в своем элегантном светло-голубом костюме из льна, прекрасно вписывалась в эту гламурную композицию и казалась совершенно чужой.

– И пульверизаторы – уточни, когда можно будет получить образцы… Да. Все. Всю линейку. И, пожалуйста, помни, что срок до следующего понедельника.

Несмотря на «пожалуйста», в голосе было достаточно жесткости, чтобы от затылка до ступней пробежали мурашки. Вика совершенно четко представила себя под столом, между раздвинутых бедер. На слове «пульверизаторы» Бородина должна была запнуться и громко застонать в трубку. Вика сжала кулак с такой силой, что ногти вонзились в ладонь, – с фантазиями пора было завязывать. Они никогда не доводили ее до добра.

Елена закончила разговор и вдруг ласково улыбнулась, превратившись из холодной деловой тетки – в женщину, которая застегивала на ней штаны.

– Что-то ты вся красная. Дать воды? Или может чай, кофе? Жарко на улице?

– Жарко, – нервно взлохматив пятерней волосы, Вика с удивлением поняла, что они влажные. – Воды, если можно, с лимоном. Спасибо, – тут же добавила она и посмотрела в приложение. Красная точка застыла неподвижно.

– Сейчас, – Елена потянулась к кнопке селектора, но тут же отдернула руку, хлопнув себя по лбу. – Юля же только что ушла. Придется без лимона.

Из встроенного в стену небольшого холодильника она достала бутылку замерзшей «Бонаквы».

Ледяной удар по гландам отвлек от созерцания опасно приблизившегося декольте.

– Что будем делать дальше? – спросила она. – Он явно ждет тебя. Снова пасти начнет.

– Он пасет меня, а я пасу его, – Елена усмехнулась и напела: – я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я.

Она взяла бутылку из Викиных рук и сделала большой глоток.

– Больше всего бесит, что мы не понимаем его мотивов, – Вика посмотрела в телефон, чтобы не видеть каплю от растаявшей изморози, упавшую на соблазнительную ложбинку в вырезе блузки.

Красная точка вдруг плавно поплыла по Тестовской улице.

– Странно, но, кажется, он уезжает.

Не отрываясь от экрана, Вика поднялась с дивана. Елена заглянула к ней через плечо.

– Действительно странно. Почему не дождался? Даже обидно.

Виски их соприкоснулись, и Вика перестала дышать.