Не обольщайся!

«Потому что я забрал то немногое, чем ты подпитывала мужей, удерживая на грани», — признался Слава и передо мной материализовался дух.

Глава 43. Моя с самого рождения

Слава куда-то исчез, оставив меня одну в совершенном одиночестве и страхе. Вцепившаяся в меня в поиске поддержки рука Мариссиль, уверенности и спокойствия не придавала. Еще одно мгновение, один тихий вздох и я устрою поток — затоплю всех истерикой и паникой.

«Они не станут зорами», — вспыхивали в голове слова Себастиана, отгоняя очередную волну панику, пока я, подтянув ноги к груди и раскачиваясь, пыталась хоть немного вернуть себе самообладание.

«Они не станут зорами», — беспрестанно твердила я себе, вглядываясь в мужей, силясь в этих словах отыскать хоть какую-то гарантию того, что процесс преображения остановится. Но это не помогало, пока мои глаза не наткнулись на осознанные зеленые глаза моего брюнета. Его тело выгнуло очередным приступом боли, но он так и не разрывал наш зрительный контакт, не отводил туманящийся взор, даже когда его заволокло болью, и когда он вдруг выгнулся и боль отпустила этот взгляд так и остался со мной — цепкий, осознанный и очень проницательный.

«Не станут. Он обещал», — повторила я мысленно, удерживая этот взгляд, и словно он именно этого и добивался, Себастиан разорвал наш зрительный контакт, оставляя мне веру в него и уверенность, что мы обязательно справимся и выберемся из этой ловушки. Этого было достаточно, чтобы зарождающаяся паника смолка на корню.

Несколько долгих минут я смотрела на то, как выгибаются от боли мужские тела, как их колотило в приступах невидимой мной боли. Как сжимало и разгибало, ломало кости и вытягивало, отращивало новые конечности и возвращало обратно старые, так будто они не хотели сдаваться, принимать и соглашаться со своей участью. Я следила за всеми, но глаза снова и снова возвращались на Себастиана и Брендена, что выгибались все сильнее, а потом вообще одновременно затряслись с громким мучительным стоном. Джей и незнакомец в черном тоже выгибались, но в движениях их тел, в том, как они меняются было что-то не так. Я снова и снова переводила взгляд с варян на аймрийцев, но вычленить, выделить, в чем именно это отличие трансформации, так и не смогла.

Новый поток прошелся по телу Брендена, наращивая ему когти, рога, клыки. Увидев ужасающего монстра вместо мужа, я невольно подумала, что для меня это ничего не меняет, и я как ни странно все равно буду любить его таким. В очередной приступ цепь разорвалась, монстр вырвался, осмотрелся и его взгляд зацепился за две съежившиеся на полу фигурки. Он рванул к нам, но тут же был перехвачен вторым монстром.

«Себастиан», — поняла я, кинув взгляд в центр зала.

Мариссиль взвизгнула от страха и сильнее вцепилась в меня, ее ногти впились мне в запястье, причиняя боль. Поморщилась, и на долю секунду перевела взгляд на оставленные кровавые следы.

«Если ты их не остановишь, то и на них будут кровавые следы. И что ты будешь делать тогда?» — родился в голове панический вопрос, подсовывая картинку с окровавленным Рейном.

И тут же взгляд перетек на схлестнувшихся в ожесточенной схватке мужчин, выцепив кровавые раны на груди одного из зоров, оторванное ухо и окровавленный рог второго.

Мысль о том, что мои мужчины сейчас просто убьют друг друга, пока я стою и бездействую, заставила меня подскочить и броситься к ним, в надежде хоть как-то предотвратить неминуемое. Время словно замедлилось, и я опрометчиво метнулась к мужчинам, вклинилась между могучими телами зоров, ощутив себя ничтожной букашкой и собрав все силы, оттолкнула голыми руками в грудь того, кто был по моему пониманию Бреном, спиной прижимаясь к Себастиану.

Он казалось, удивился, посмотрел на мои ладони ничтожно маленькими на широкой мускулистой груди. Миг и я перехвачена, вжата в его тело, а мне довольно урчат в ухо. Еще миг и меня вырывает из его лап другая когтистая рука-лапа. На секунду в голове мелькает мысль, что меня сейчас разорвут пополам, но неожиданно рука обхватившего со спины меня зора исчезает, и я оказываюсь полностью прижата к груди Брена.

— Что вы устроили? — бурчу недовольно, чувствуя, как под ладонями растекается липкая кровь. — Нам врагов мало? Не нашли с кем подраться? Так ищите выход и деритесь там, а не устраивайте мне тут оторванные уши, — шептала я, черпая поразительную смелость в звуках своего голоса, казалось, замолчи я, прекрати этот поток словоизлияния и все опять превратится в кошмар.

Брен, не выпуская меня из объятий, уселся на пол, устроил меня на своем бедре и нежно заурчал. Рядом опустился Себастиан, заметив которого Брен предупреждающе зарычал.

— Тише! Он мой. Будешь рычать, уйду, — и я попробовала встать, но меня тут же придавили лапой к мускулистой ноге, не давая двинуться.