(не) Обручённые (СИ)

Наконец, мне это удаётся. Блеклый свет из крохотного окошка под потолком — мы на третьем этаже. В небольшой камере со стылыми каменными стенами есть только узкая койка с соломенным тюфяком, грубо сколоченный стол и стул, да ещё жестяной рукомойник и ведро в углу.

Худой, нескладный и весь какой-то нелепо сложенный мужчина, лежавший на койке спиной к нам, вскакивает, а потом под давлением пристального взгляда рыжего медленно садится обратно.

Алан ничего не говорит, давая возможность узнику понервничать — а того присутствие Фостергловера, очевидно, ввергает в состояние мышки перед удавом. Мне внимания заключённого практически не достаётся. Он меня… как будто бы не узнаёт! А вот я его узнала сразу, аж шишка на затылке начала ныть.

Мой телохранитель выдвигает стул, усаживает меня. Сам становится между мной и подозреваемым, опирается бедром о столешницу, складывает руки на груди. От этого рубаха натягивается, а мышцы выглядят особенно впечатляюще. По крайней мере, мужика впечатляет точно. Он сглатывает, бросает нервные взгляды — главным образом на кулаки Алана, и я замечаю на скуле у этого несчастного, которого мне становится почему-то жалко, кровоподтёк от удара.

У него тощая физиономия, неопрятная небритость, взлохмаченные тёмные волосы и — действительно, прозрачно-голубые глаза! Ни следа зловещей тьмы, которая заливала его зрачки, когда загонял меня в глухом переулке.

— Знаешь эту девушку? — начинает Алан, кивая на меня.

— Не имею чести! — поспешно отвечает мужчина, переводя взгляд с меня на него и обратно.

— То есть, у тебя привычка бить камнем по голове и утаскивать в подворотни незнакомых тебе девушек? — обманчиво-спокойным голосом спрашивает Алан, а мужчина буквально сереет от страха.

— Клянусь, я не понимаю, о чём вы говорите, благородный господин! — заискивающим тоном говорит узник, а в глазах разгорается самая настоящая паника.

Я вздыхаю.

Ни малейшего следа того липкого ужаса, который охватил меня в прошлую встречу с человеком, я не чувствую. И чтобы он врал — тоже. У меня чутьё на лжецов.

Внутренний голос коварно шепчет — где же было это чутье с другим узником в другой темнице? И тогда одно из двух. Либо чутьё твоё гроша ломаного не стоит, либо…

…Либо тебе он никогда не лгал.

Острое чувство тоски бьёт меня под дых, когда я меньше всего этого ожидаю. Наверное, всему виной обстановка, которая слишком напоминает мне о прошлом.

Но я вдруг понимаю, что настолько сильно скучаю по Бастиану, что готова переместиться к нему прямо сейчас. Только бы увидеть, только бы узнать, что с ним всё в порядке. И он по-прежнему тот гордый, самолюбивый, опасный и несгибаемый Король-без-Короны, который пронёсся по моей жизни, как падающая звезда, круша всё на своём пути. Потому что сейчас, когда я вижу, как сильно размазывает человека по стенке даже короткое пребывание в таких местах, я ещё больше поражаюсь стойкости того, кто за десять лет без луча солнечного света умудрился остаться собой.

Из забытья меня выводит ощущение подозрительно-пристального взгляда с высоты двухметрового роста.

— У тебя были вопросы к этому недомерку? Задавай. Или тебе нехорошо? Может быть, уйдём прямо сейчас? — спрашивает Алан.

Я качаю головой.

Да, мне нехорошо. Мне очень и очень плохо. Но это к делу не относится. И свои вопросы я, конечно же, задам.

9.10

— Почему вы меня ударили?

Узник смотрит на меня с таким ужасом, что мне почему-то становится стыдно. Как будто это я тут обижаю ни в чём не повинного человека, а не он мне оставил здоровенную шишку на память.

— О чём вы, милостивая госпожа?.. Да я в жизни руку не поднял на женщину! Тем более, такую девушку красивую…

— Полегче, приятель! — миролюбивым голосом прерывает его Алан, и тот захлопывает рот со стуком зубов, переводя полный мучений взгляд на моего друга. — Девушка красивая, не то слово. Но комплименты тут не помогут. Я видел, как ты это сделал, можешь не отпираться! Мы теперь хотим только узнать, почему.

Бледнота несчастного стала уже какой-то синюшной, и я самым серьёзным образом испугалась, что он тут сейчас передо нами в обморок хлопнется.

— Я… я… нет! Не может быть! Вы меня с кем-то перепутали!..

— Как вас зовут? — мягко спросила я.

— Сте…Стефан, ваша милость!

Я поднялась и не обращая внимания на предупреждающий строгий взгляд Алана, передвинула стул ближе, поставила прямо напротив койки и уселась снова. Подалась вперёд, заглянула в глаза — прозрачно-голубые, полные паники. Продолжила успокаивающим тихим голосом:

— Не переживайте. Если вы ни в чём не виноваты, вам никто не причинит зла!

Мужик снова бросил выразительный опасливый взгляд на кулаки Алана, и я мысленно вздохнула. Я бы тоже на его месте не доверяла моим словам рядом с этой горой мышц.

— Просто расскажите мне, пожалуйста, как прошёл ваш вчерашний день?

Он снова посмотрел на меня, сглотнул, и видно было по лицу — пытается сосредоточиться, собраться с мыслями и вспомнить… судя по растерянности, которая появилась на его бледной физиономии, то ли с мыслями не густо, то ли провалы в памяти.

— Что было утром, например? — подсказала я.