Не оглядывайся!

— Это всего лишь игрушка. Я на него не слишком надеюсь.

— Почему нет?

— Он не на моей стороне.

— Конечно нет. Он вообще не может выбирать сторону, поэтому на него и стоит положиться.

— У тебя такой же, да?

— Нет, у меня «макинтош». Я играю на нем. Мы с Анни часто играли вместе.

Хальвор вдруг приоткрылся совсем чуть-чуть и улыбнулся своей полуулыбкой.

— Больше всего она любила лыжный имитатор. Он настроен так, что можно выбрать снег, крупно- или мелкозернистый, сухой или мокрый, температуру, длину и вес лыж, розу ветров и все такое. Анни была постоянной. Она всегда выбирала самую сложную лыжню, либо «Deadquins Peak», либо «Stonies». Начинала бежать в середине ночи, в самый шторм, по мокрому снегу на самых длинных лыжах и не оставляла мне ни единого шанса.

Сейер непонимающе посмотрел на собеседника и покачал головой. Он налил колу в два пластиковых стаканчика и снова сел.

— Ты знаешь Кнута Йенсволя?

— Тренера? Я знаю, кто он. Я иногда бывал с Анни на матчах.

— Тебе он нравился?

Пожатие плечами.

— Не то чтобы душа-парень, да?

— Мне кажется, он бегал за девочками.

— И за Анни?

— Смеетесь?

— Просто спрашиваю.

— Он не осмеливался. Она была недотрогой.

— Тогда я ничего не понимаю, Хальвор. — Сейер отодвинул в сторону пластиковый стаканчик и перегнулся через стол. — Все говорят о том, какая Анни была красивая, сильная, самостоятельная и спортивная. Не хотела никому понравиться, была неприступна. «Она была недотрогой». И все же она надолго осталась с кем-то наедине в лесу и на берегу озера. Вероятно, вполне добровольно. И потом, — он понизил голос, — она дала себя убить.

Хальвор с ужасом посмотрел на Сейера, как будто абсурдность этой ужасной ситуации только что дошла до него.

— Кто-то должен был принудить ее.

— Но кто мог принудить Анни что-то сделать?

— Я таких не знаю. Во всяком случае, не я.

Сейер отпил колу.

— Удивительно, что она ничего не оставила. Например, дневника.

Хальвор уткнулся носом в свой стакан и долго пил.

— Но могло ли случиться так, — продолжал Сейер, — чтобы Анни ввязалась во что-то опасное? Может, кто-нибудь давил на нее, запугивал?

— Анни была очень порядочной. Я не думаю, что она могла наделать глупостей.

— Человек может наделать массу глупостей и остаться при этом порядочным, — задумчиво сказал Сейер. — Одно-единственное действие мало что говорит о человеке.

Хальвор внимательно выслушал и сохранил в памяти эти слова.

— В вашем городке вообще есть наркотики? — продолжал Сейер.

— Увы. Вы же не зря устраиваете обыск в пивных внизу, в центре. Но Анни туда не ходила. Она покупала все в киоске рядом с домом.

— Хальвор — сказал Сейер проникновенно. — Анни была тихой, сдержанной девочкой, которая любила сама контролировать свою жизнь. Но вспомни: ты никогда не видел, чтобы она боялась?

— Не боялась. Но — закрывалась. Несколько раз — почти в ярости и несколько раз — в отчаянии. То есть, да, я видел Анни по-настоящему испуганной. Не то чтобы это имело какое-то значение, но я припоминаю. — Он забылся и стал многословным. — Мать, отец и Сёльви были в Тронхейме, там у девочек тетя. Мы с Анни были одни дома. Я должен был лечь наверху. Это было прошлой весной. Сначала мы катались на велосипедах, потом долго сидели наверху, до ночи, и слушали пластинки. Было очень тепло, поэтому мы решили лечь снаружи — в саду, в палатке. Мы все приготовили, потом пошли в дом почистить зубы. Я лег первым. Анни пришла позже, села на корточки и открыла спальный мешок. А там была гадюка. Большая черная гадюка, свернувшаяся в мешке. Мы выбежали из палатки, и я позвал соседа, который живет через дорогу. Он решил, что змея заползла в мешок, чтобы согреться и в конце концов решила остаться там жить. Анни так испугалась, что ее тошнило. И с тех пор я всегда вытряхивал ее спальный мешок, когда мы ходили в палаточные походы.

— Гадюка в спальном мешке? — Сейер содрогнулся и вспомнил свои собственные походы в далекой юности.

— Змеи кишат в районе холмов Фагерлунд, они прячутся в каменных кучах. Мы приманиваем их маслом.

— Маслом? Зачем?

— Они объедаются им и почти впадают в спячку. Тогда их можно просто подбирать с земли.

— А еще на дне фьорда водится морской змей? — Сейер улыбнулся.

— Точно, — сказал Хальвор и кивнул. — Я сам его видел. Он показывается очень редко, при особой погоде. Вообще-то это подводный риф, лежащий очень глубоко, и когда ветер меняет направление и начинает дуть с берега, вода сильно бурлит там, на глубине. А потом опять успокаивается. Это очень странно. Все прекрасно знают, что это, но когда ты в море совсем один, всегда кажется, что что-то поднимается из глубины. В первый раз я перепугался до чертиков и ни разу не обернулся.

— Значит, ты не знаешь никого из окружения Анни, кто хотел бы причинить ей вред?

— Никого, — ответил Хальвор с нажимом. — Я постоянно думал о том, что случилось, и ни к чему не пришел. Это, должно быть, был сумасшедший.

Да, подумал Сейер, это мог быть сумасшедший. Он отвез Хальвора домой и остановил машину прямо около крыльца.

— Тебе наверняка завтра рано вставать, — дружелюбно сказал он. — Уже поздно.

— Все в порядке.