Не оглядывайся, Джин...

Лорна уже осознала свою ошибку. Конечно, не этого она хотела. Выражение ее лица изменилось, хотя взгляд оставался жестким. Она протянула обе руки.

— Дорогой Блейр, конечно, я желаю тебе счастья. Прости меня. Просто я была поражена — никогда не представляла себе тебя женатым. И, вероятно, считала, что никто тебя не достоин. Надеюсь, она понимает, как ей повезло.

— Это мне повезло. — Он взял ее за руки и коротко поцеловал подставленную щеку.

Лорна отвернулась, осушила свой стакан и протянула ему.

— Думаю, еще одна порция, и я пойду. У меня тоже нет времени.

Пока он смешивал напиток, у нее было время взять себя в руки, и, когда он повернулся к ней, она сумела вполне естественно улыбнуться.

— Знаешь, — повторила она, — я никогда не представляла себе тебя женатым.

Блейр рассмеялся.

— Все мы таковы. Пока не появится подходящая женщина.

Лорна с усилием подавила гнев. «Подходящая женщина!» Но она тоже привыкла владеть собой в чрезвычайных ситуациях, а эта была хуже всего, с чем ей приходилось сталкиваться. Нужно хорошенько подумать, чтобы справиться с ней.

Прикончив выпивку, она встала.

— Надеюсь, ты будешь счастлив. Спасибо за угощение — думаю, что для трубочки я еще не гожусь — надеюсь на это. А матрона не рассердится?

— Ты в порядке. Увидимся в понедельник. — Он спустился с ней к выходу из дома и, возвращаясь к себе наверх, тут же забыл обо всем.

Но Лорна, ведя машину к дому, в котором жила, ничего не забыла. Она кипела от гнева и разочарования.

Эта сука Джин Кемпбелл! Конечно, со своим коварством и хитростью она задумала это с самого начала! Нельзя допустить, чтобы Блейр женился на ней. Но как ему помешать?

Когда Лорна немного успокоилась и принялась обдумывать положение, здравый смысл и знание характера троюродного брата подсказали ей, что всякое проявление вражды помешает ей достичь цели. Конечно, должен существовать способ устранить угрозу, которая нависла над планами на ее будущее... и будущее Блейра...

3

На следующий день, пока машина Блейра, свернув с главного шоссе, пробиралась извилистыми сельскими дорогами Суффолка к дому его матери, Джин с опаской гадала, что ждет ее в конце пути.

Их окружал прекрасный летний сельский пейзаж. В любое другое время он очаровал бы ее; она посчитала бы, что осуществляются ее мечты. А ведь она была уверена, что они никогда не осуществятся.

Если бы только она могла заставить себя рассказать все Блейру! Никогда бы не поверила, что можно так разрываться надвое. Но все время в ее ушах звучал голос Макнейрна, который, как некий Люцифер, говорит, что она не имеет права лишать Блейра счастья.

— Наконец-то!

Она оторвалась от невеселых мыслей и, оглянувшись, встретилась с его улыбающимся взглядом.

— Что, дорогой? — спросила она.

Он рассмеялся.

— Ты почти уснула.

— Нет. Просто — думала. Ты что-то мне сказал? — Она обрадовалась тому, что из-за приближающегося поворота он вынужден смотреть на дорогу.

— Нет. Но собирался сказать: наконец я везу тебя туда, куда всегда собирался. Помнишь, как в больнице я пригласил тебя приехать к моей матери? И спокойно, но решительно был поставлен на место.

— Дорогой, нет! — запротестовала она. — Я... отказалась, но совсем не потому что не хотела поехать. Потому что... — Она замолчала, слишком хорошо помня, почему была уверена, что не должна принимать его дружбу.

— Потому что не хотела поощрять меня! — Он рассмеялся, снял одну руку с руля и на мгновение положил ей на колени.

Она ничего не ответила. Разве она не была права? Даже сейчас она не может забыть вопрос, который всегда сидит в глубине ее сознания: «Если бы он узнал, пригласил бы к своей матери?» Но вот она здесь, по-прежнему цепляется за счастье, на которое не имеет права. Она по-прежнему плывет по течению, по-прежнему цепляется за то, что должна забыть.

Но как ей хочется увидеть любимого в родном его мире, к которому он принадлежит всю жизнь. Она знала, что Блейр предан матери и что только ее дом он всегда называет своим.

Вскоре они миновали гостеприимно распахнутые белые ворота. Проехали около ста ярдов в тени раскидистых деревьев и увидели длинный, низкий, под крышей с коньками дом посреди массы зелени и вьющихся роз.

Арли Холл не очень велик, но это прекрасный образец определенного типа сельских домов. Первоначально это была ферма, как узнала Джин из рассказов Блейра. Последние триста лет дом принадлежит семейству Марстонов, и эта семья пустила глубокие корни в графстве. До того как Холл перешел во владение отца Блейра — а он был младшим сыном, его обитатели занимались исключительно сельским хозяйством. Но отец Блейра нарушил традицию, потому что до неожиданной смерти старшего брата стал врачом — он был любимым сельским врачом во всей округе, практика его протянулась на много миль, охватывая несколько деревень. Три года назад он умер. Большая часть сельскохозяйственных угодий и две небольшие фермы не использовались; семья никогда не была очень богатой, а налоги, расходы на похороны и грабительская политика правительства сделали ее еще бедней.