Не остаться одному

Если бы я был на месте Сатаны, то, получив известие о появлении драккара, первым делом приказал бы караулить именно мели. Но этот парень – кто бы он ни был – судя по всему, оказался типичным американцем: ограниченным, самоуверенным и недальновидным. Скорей всего, он просто не подумал, что «чужак» может вмешаться в местные дела. И почти так же точно, что «гроза Тихого Океана» редко встречался с европейцами.

Когда мы выбрались на берег, начинало светать – только-только, но вполне достаточно, чтобы не сбиваться с дороги. Мы выбрались к речушке, впадавшей в залив. Справа от нас начинались поля, засеянные уже налившейся золотом пшеницей, а кое-где, полосками – кукурузой.

Спереди тянуло дымом – и полевая дорога вскоре вывела нас к сожженному мосту. Точнее, он был сперва сожжен – очевидно, защитниками острова, – а потом наскоро восстановлен, просто положены бревна. На той стороне, за садовыми насаждениями, дымил подожженный маяк. А с этой видны были полдюжины сгоревших и разметанных вигвамов. Несколько человек, перекликаясь, возились около трех больших, поднятых на столбы, амбаров. Три трупа лежали аккуратным рядком около берега, еще пять или шесть – просто разбросаны вокруг в притоптанной траве и пшенице. Вадим тронул меня за рукав и указал глазами на тела двух девчонок, уже безжизненные, распятые между вбитыми в землю кольями. А пацана со всаженным в голову томагавком, обвисшего на веревках у одного из опорных столбов, увидел я сам.

Ну что ж, обычные развлечения для мерзавцев, достаточно сильных, чтобы метнуть топор или «поставить» свою «палку», но недостаточно людей, чтобы иметь совесть.

– Около дюжины, – заметил Джек. Он не сгибал лук, а держал ладонь на рукояти меча.

– Мелочи, – небрежно сказал Сергей. – Надо только взять живыми парочку и никого не упустить… Заметили, кстати: чем больше кто-то увлекается вот такими вещами, тем хуже он сражается.

– Зайдем отсюда, со стороны поля, – приказал я, обнажая палаш и дагу. – Прижмем их к реке. Вадим, Йенс – на вас по одному пленному.

Немец кивнул. Вадим проворчал:

– Да сделаем…

Сейчас он был похож на самого себя – прежнего и ответил мне, когда я ему подмигнул.

Мы спустились с пригорка, из-за кустов на котором наблюдали, и, войдя в посевы, бесшумно заскользили вперед.

Я опередил остальных – просто в силу привычки – и, очевидно, все-таки нашумел. Недостаточно, чтобы серьезно кого-то обеспокоить, но когда я вышел на край, то мальчишка, что-то лопавший из берестяного короба (поразительно похожего на наш, русский, туесок!), смотрел именно в мою сторону. Остальные были повернуты к нам спинами.

Я поймал глазами недоуменный взгляд пацана и, покачав головой, поднес лезвие даги к губам: «Тссс…» Но парень то ли был достаточно храбрым, а скорей просто не мог поверить в то, что появился кто-то более опасный, чем они. Туесок упал на землю (там оказались крупные ягоды). Мальчишка заорал, выхватывая палаш.

Прожил он ровно столько, сколько мне понадобилось, чтобы сделать три прыжка, после чего – я неудачно ударил, а из шеи свистнула кровь. Краем глаза я отметил, что Йенс показал – германцы умеют метать топоры не хуже, чем местные – томагавки; со ступенек одного из лабазов падал с топором в голове аркебузир.

Смешно. Похоже, они еще не верили, что проиграли.

Тот, с которым я столкнулся вторым, отбил два моих удара, третий я направил стык в стык в основание клинка. Мой палаш не подвел: рукоять его палаша с визгом разлетелась, а руку мальчишка прижал к животу, вместо того чтобы выхватить хотя бы тесак. Недоуменные – не испуганные – синие глаза мальчишки расширились, словно собираясь выплеснуться из орбит, он приоткрыл рот… и все. Я разрубил ему голову.

Больше мне драться было не с кем. Один из пиратов улепетывал по мосткам, но Джек, подойдя к реке, не очень спешно натягивал лук, когда он положил стрелу на тетиву, мальчишке оставалось метров десять до первых деревьев, но разделявшие их с Джеком жалкие тридцать метров были просто смешным расстоянием для Путешественника.

Стрела прошила бегущего навылет где-то в области левой лопатки и вошла в дерево. Мальчишка рухнул сразу. Джек зевнул и молча отправился за стрелой.

– Царапнули, – сказал за моей спиной Сергей, и я, обернувшись, увидел, что он затирает обильно кровоточащую рану в левом плече. – Ерунда, – ответил он на мой взгляд.

Около ног Йенса стоял на коленях мальчишка, которому он крутил руки, упираясь коленом в спину. Лицо мальчишки было искажено, в глазах закипали изумленные слезы. Очевидно, до него стало доходить, как это – когда больно. Вадим подтащил второго, уже связанного – руки у лопаток, на горле петля. Обоим пленным было лет по четырнадцать, крупные ребята (куда плечистей меня и более рослые), со светлыми волосами и глазами.