Не оставляй меня, Малыш!

— И ранен тоже. Я ведь, Насть, был командиром парашютно-десантного взвода. Как-то раз сопровождай колонну. Все ничего, тихо, спокойно, и вдруг меня точно дергает что-то. Гляжу и вижу, отчетливо так — дух в камнях сидит и прямехонько в Газ-66 с боеприпасами из гранатомета целит. Еще секунда — всё бы к черту на воздух взлетело. Я водителю своего бэтээра кричу. «Газуй!» Тот опытный был, среагировал в момент. Успел между духом и грузовиком вклиниться. Ну и… влупили нам в борт. Водитель — труп, меня вытащили — ничего не слышу, перед глазами круги разноцветные, красные, желтые, шевельнуться не могу, отовсюду кровь течет…

Ася слушала затаив дыхание. Она больше не плакала и даже всхлипывать перестала.

— И… что потом?

— Потом в госпиталь отправили, в Палихумри, оттуда на «вертушке» в Ташкент. Тяжелая контузия и несколько осколочных в плечо. Месяц отлежался — и обратно. Врач-то предупреждал там, в госпитале, что после контузии последствия могут быть самые отдаленные, да мне по молодости казалось — ерунда. Рапорт написал, чтобы вернули в свой взвод. Встретили меня как родного. Позже «Красную Звезду» дали за то, что машину собой закрыл. Ну я радовался, как дурак… — Алексей вздохнул и потянулся за сигаретами. — Только потом понял, что врач прав оказался. Что-то там у меня в башке разладилось, и чем дальше — тем хуже. Иногда сам не пойму, что со мной — будто черт вселяется, аж перед глазами все белеет. Лучше тогда и не подходить, могу запросто шею свернуть. — Алексей опустил глаза и добавил тише: — А выпьешь — вроде как отпустит… на время. — Он помолчал, потом ласково погладил Асю по щеке. — Так вот, Малыш, а говоришь «обещай».

— Ты… поэтому из армии ушел? — Ася осторожно прижала его руку к своей груди.

— И поэтому, и… всякие причины были. Я же после Афгана еще два года под Читой служил. Только уже не десантником — после контузии в ВДВ не держат. Командиром разведроты учебно-танковой дивизии. — Его лицо помрачнело, стало угрюмым и непроницаемым. — Не хочу про это, ну его!

— Не хочешь — не надо, — мягко проговорила Ася, — мне ведь не это важно, а то, что сейчас.

— А что сейчас? — Алексей развел руками. — Сейчас, Малыш, я такой, какой есть, придется тебе мириться с этим.

— Но зачем же ты тогда просил меня не уходить, взять тебя с собой? Значит, надеялся на что-то?

— Ну… — Алексей неопределенно пожал плечами. — Не знаю… может быть. А может, ты мне просто понравилась. — Он хитро прищурился.

— Нет, не может! — Она села на диване. — Я знаю, ты надеялся. Ты просто… просто был один, одному всегда трудно. А нас теперь двое, мы справимся. Все будет хорошо, понимаешь?

— Насть, тебе сколько лет?

— Двадцать шесть.

— А мне тридцать девять, скоро будет сорок. Ухватываешь разницу? Тринадцать лет. Знала бы ты, Малыш, что бывает с людьми за это самое время. Грязь сплошная, вранье и… — Он посмотрел на ее лицо, бледное, серьезное, с капельками слез, застывшими на ресницах, и вдруг решительно махнул рукой: — Э, да ладно, не слушай ты меня. Лабуда это все. Жрать хочется, вот это ясный перец. Пойдем сварганим что-нибудь?

— Пойдем. — Ася почувствовала, как отлегло от сердца.

Они оделись и зашли в кухню. Алексей распахнул маленький обшарпанный холодильник и выразительно присвистнул: полки были девственно чисты, лишь в глубине, на одной из них сиротливо лежал кусочек сала, небрежно завернутый в полиэтиленовую пленку.

— Это все? — спросила Ася.

— Кажется, еще картошка была, там, в ящике. — Алексей смущенно почесал в затылке.

В ящике под мойкой действительно лежал пакет со сморщенной картошкой.

— Странно, что ты еще не умер с голоду, — с улыбкой проговорила Ася, принюхиваясь к шедшему из пакета подозрительному запаху. — Знаешь что, давай я быстренько сбегаю в магазин. У вас тут есть круглосуточные или хотя бы которые до десяти?

— Стоп, Малыш, — лицо Алексея тут же сделалось хмурым, — не суетись. У меня сейчас с деньгами… временные трудности.

— У меня есть, — радостно заверила Ася, — что покупать?

— Ничего, — он взял пакет с картошкой из ее рук, — я на бабки твоего мужа есть не буду.

— Да это мои.

— И на твои.

По тому, каким тоном это было сказано, Ася поняла, что спорить бесполезно.

— Ладно, — согласилась она, — приготовлю, что есть. Отравимся, так вместе.

Алексей оставил ее шутку без внимания.

Ася почистила картошку, нарезала сало мелкими ломтиками, положила все это на сковородку и поставила на огонь. Дома она никогда не жарила на сале. К ее удивлению, получилось весьма съедобно и даже вкусно.

Они сидели за столом и с аппетитом поглощали содержимое огромной сковородки.

— Насть, я все спросить хотел — тебя кой черт занес тогда на пустырь? — Алексей глянул на нее с любопытством.

— На работу шла.

— А где ты работаешь?

— Во Дворце культуры, танцы преподаю.

— То-то я смотрю, фигурка будь здоров, — усмехнулся он и потянулся за добавкой. — А муж у тебя кто?

— Врач.

— Моя жена тоже врач. Бывшая жена.

Ася перестала есть, отложила вилку.

— Ты был женат?

— Ясный перец. Только это давно было, десять лет назад. Когда развелись, дочке пять исполнилось.

— Ты с ней видишься?