Не от мира сего

— Сержант, — наконец глухо ответил он, — тогда этого не знал капитан, а сейчас пусть не знает подполковник. И, помолчав секунду, добавил, — целее вся эта гоп-компания будет.

Калитка закрылась, и Бурбелла с облегчением зашагал туда, где оставил машину, где ходили нормальные люди, а не бродили ужасные зомби с варанами на поводке, не было пустынных барханов, а росла зелёная трава. Если бы он был более впечатлителен, вряд ли из поместья этого нечестивца душевно здоровым вышел, а так, глядишь, остался жив, да ещё разжился информацией. Это обстоятельство ощутимо поднимало настроение, он с теплотой смотрел на встречных людей, улыбался девушкам, но подойдя к месту, где должна была стоять его машина, остановился в недоумении, настроение резко испортилось — машины не было.

Околоток

В местном отделении полиции было спокойно и даже скучно. В «обезьяннике» единым числом мирно почивал местный клошар, скучающий за толстым стеклом дежурки капитан мучился над судоку. Тишь да гладь! Раньше Бурбелла от зависти бы лопнул при виде такой идиллии, сейчас же в душе не одобрил абсолютно. Но делать нечего, выбора на местном уровне нет, надо к бывшим коллегам быстренько обращаться, дабы машину нашли по горячим следам.

— Скажите, капитан, — поздоровавшись, обратился он к дежурному, — из оперов на месте сейчас есть кто?

Дежурный нехотя оторвался от брошюры и с минуту оглядывал посетителя. — Ну, я-то, допустим, капитан, а ты что за хрен с горы?

Видимо, внешний вид пришедшего убедил дежурного в полной его никчемности, не впечатлил и особого уважения не вызвал. Бурбелла действительно выглядел не авантажно: потёртые джинсы, рубаха навыпуск, сбоку на поясе что-то топорщится, и вновь он с горечью осознал свою полную пенсионную беспомощность. Вот то ли дело раньше, будучи на должности, ксивой махнёшь и забегали, засуетились слуги государевы званием пониже. Он в ответ внимательно оглядел дежурного, ровным тоном повторил вопрос, — как мне увидеться с операми? Или может кто из следователей на месте?

— А я ещё раз спрашиваю, ты — кто такой? Документы предъяви или убирайся отсюда, пока вон в клетку к алкашу не загремел!

Дежурный начал багроветь. Посетитель ещё раз окинул его взглядом, кивнул, видимо, в ответ своим мыслям и развернулся к выходу. Капитан проследил, как тот вышел, и опять углубился в журнал.

Но через несколько минут вновь появился этот упрямец, потряхивая в руках литровку газированной минералки, видимо, купленную поблизости в палатке, подошёл к окошку со словами, — остынь, капитан, самую малость! Отлетела пробка, и служивого щедро окатило шипучей пеной.

— Ах ты, паскуда!

Дежурный подскочил, словно его облили кипятком, и опять побагровел. Посыпались родные матюги.

— Да, я тебя, босо́та, сгною…ты у меня…да…

На шум выскочила пара сержантов, тут же подбежал, видимо, опер. Они втроём скрутили хохочущего Бурбеллу и затолкали в обезьянник, сорвав при этом барсетку. Дежурный ртом ловил воздух и зачем-то лапал кобуру.

— Валерьянки попей, — спокойно посоветовал задержанный, — или чаю с мелиссой, помогает. Только не с мятой, учти, для мужчин мята не в пользу! Хотя, тебе можно и с мятой, жена-то от тебя неврастеника, явно, сбежала.

Опер отвернулся и прикрыл улыбку ладонью, сержанты, переглянувшись, убрались куда-то вглубь помещения, издалека донёсся их весёлый ржач. Багровый капитан только что не посинел от гнева и, не найдя слов, погрозил обнаглевшему шутнику святым кулаком.

Проснувшийся бомж с интересом наблюдал это действо. Опер, забрав поясную сумку Бурбеллы с собой, ушёл в свой кабинет, дежурный снял мокрый галстук, пригладил заодно вымытую голову и угнездился на своём кресле сушить форму на чреслах. Опять открылась страница с судоку, в отделении вновь воцарились тишина и покой.

— Слышь, братан! Ты удивительно в цвет попал, ушла баба-то от него! — подсел к нему поближе сосед по узилищу. Это была колоритная и яркая личность с белесой бородёнкой и намечающейся лысиной. — Что, впрочем, вполне объяснимо, кому такое … — но тут изобличитель нервного капитана вынужденно притушил громкость, ибо уши у дежурного заострились как у белки, — добро нужно! На грядки только, да и то по осени. А тебя за что закрыли? — без перехода полюбопытствовал сосед по узилищу и изобразил на физиономии полное внимание.

Амбре от товарища доносилось явственное и не для слабаков с изящным обонянием, но и подполковник третий день пребывал без душа, а учитывая его крепкую комплекцию и энергичный жизненный ритм в последнее время, практически соответствовал соседу в смысле «ядрёны наши ароматы». Посему без каких-либо капризов был готов к контакту с местными обитателями этого временного пристанища.

— Да, понимаешь, ерунда с машиной вышла…

— Угнать хотел?