Не от мира сего

Помимо гривы, хозяйке необходимо было привести в порядок и мысли, разобраться в возникших вдруг особых чувствах к компаньону. Как-то исподволь он стал симпатичен Василисе, общаться с ним было приятно не только по делу, но и просто так. Иногда она внезапно осознавала, что наблюдает, конечно, украдкой, но с неподдельным интересом, как напарник общается с очередным «нужным человеком», как разговаривает по телефону, обсуждая ту или иную сделку, и т. д. Её восхищало его аристократичное поведение в ресторане во время обеда, элегантное достоинство, необъяснимый шарм, который, судя по зазывным взглядам некоторых дам, несомненно, наличествовал. Вот этот-то вспыхнувший интерес к мужику, далеко не соответствующему идеалу настоящей женщины (а именно таковой Василиса себя считала), и настораживал её. Да что настораживал! Он, если сказать откровенно, некоторым образом ужасал! Она ещё хорошо помнила горький урок, преподнесённый ей и её сыну южным красавцем Чернявым.

Итак, смыв дорожную пыль, она уселась у окна и, работая гребнем, погрузилась в размышления, а подумать, повторимся, было над чем. Ведь уже не раз про себя осознавала, что с появлением этого не помнящего своего прошлого мужика жизнь у них с сыном кардинально изменилась. Лёнька стал другим, речь начала потихоньку возвращаться к парню, дела пошли неплохо. Да что говорить, хорошо пошли дела, даже очень! Наряду с этими житейскими и другими успехами, вместе с активностью в бизнесе, пришло спокойствие и уверенность. Сестру вот пристроила руководить вместо себя в павильоне, с которого начинала когда-то. Теперь там чайная «Василиса», всюду чистота и порядок, потянулись посетители, закипела жизнь, словно тот пышущий жаром отчеканенный на меди самовар, висящий огромной эмблемой над входом и радующий посетителей отражающимися солнечными лучами. Всего этого не было бы без Компаньеро, без его помощи, бескорыстного участия в разрешении различных проблем, и Василиса отчётливо понимала сейчас одно — она привыкла к нему, она стала зависимой от него, и, не приведи судьба, вдруг этот человек исчезнет куда-либо! Эти мысли роились в голове хозяйки, пугали эту некогда смелую и самостоятельную женщину. Да! Она сейчас вполне самодостаточная деловая леди, отношения с напарником спокойные, ровные. Он относится к ней с полным уважением, даже с некоторым послушанием, но без всякого там подобострастия. Конечно, когда надо, он и убедит, и поспорит с ней, но всё мягко, без лишнего напора.

— «Тот ещё психолог! Любит, понимаешь, главенствовать над слабой женщиной», — иногда мысленно лукавила Василиса, отлично понимая несправедливость данных рассуждений. Но она не была бы женщиной, если бы не вооружалась рассудком против этого завоевателя коварного, но при том с ужасом понимала следующее — помимо всяческих сладких грешных мыслей, с которыми ей всё труднее было справляться, он ещё вызывал чувство симпатии. Причём, искреннее такое чувство! А вот это уже не шутки! Весь предыдущий жизненный опыт этой гордой женщины подсказывал: «Не вздумай сдаться! Все мужики… те ещё они! Кобели неблагодарные они, понимаешь, те мужики!».

Так сидела и нелегко размышляла Василиса свет Леонидовна, серьёзно задаваясь извечным вопросом: «Что делать? Как вести себя дальше, ну и, конечно, к чему всё это приведёт?».

Её непростые думы прервал шум машины, подъезжающей к забору, окружающему дом.

— «Вот же, растяпа! Машину загнала на дорожку, а ворота не закрыла» — запоздало спохватилась она.

Успев по пути к дверям положить гребень, бросить взгляд в зеркало и застегнуть домашний халатик, она вышла на крыльцо. Как оказалось, вовремя. Не торопясь, этак по-хозяйски, продвигался по её участку незнакомый мужик, похожий на матёрого кабана. Задержался у выложенного камнями небольшого кратера с поздними цветами, с видом знатока осмотрел, принюхался и в такт своим мыслям одобрительно кивнул головой.

— «Он ещё тут и высматривает, наглец! — видя бесцеремонность непрошеного гостя, стала закипать Василиса, — да, как смеет этот мужлан так себя вести!».

Тем временем незнакомец уверенно подошёл к крыльцу, на котором возвышалась хозяйка, и молча уставился на неё.

Уверенная в себе чернобровая красавица умела мастерски ставить на место всяческих хамов, носящих брюки, она испытывала истинное удовлетворение от этого. Такая, знаете ли, своеобразная месть самцам различной масти, особенно, если тех не гнул старческий недуг. Возраст Василиса уважала, но тут случай другой. Наглый мужик был телом крепок, ростом высок, годами не дряхл. Грубое, обветренное лицо, серые цепкие глаза, неплохой костюм. Невозмутимая Василиса присела на прилаженную в своё время на крыльце умелым плотником лавку и спокойно, даже с некоторой ленцой, вгляделась в глаза этого орангутанга незваного.