Не от мира сего (СИ)

Арсений не удержался и хохотнул от такого умозаключения. Сравнение девочки заставило его вспомнить уж точно длинного юношу. В голове поселился теперь новый вопрос – а до него дошло? И должно ли дойти? А, собственно говоря, что до меня дошло? И до него, спрашивается, что же должно дойти?

Пока он перебирал вереницу весьма странных вопросов, в палату прибежала медсестра и врач-психолог. Одна все спрашивала о самочувствии, а другой, в свою очередь, твердил, что нужно сделать повторное обследование на стрессоустойчивость.

Девочку отвели в свою палату, говоря о том, что скоро ее будут выписывать и завтра приедет мама. От этих слов у Попова больно дернуло в груди, но не более. Похоже, он, наконец, научился жить без тех, о ком не будет вестей о погоде или здоровье.

Тем более Арсений давно для себя осознал, что нервный срыв случился не из-за его ужасающего прошлого, а из-за боязни за одного долговязого парня, чью смерть Попов не переживет. Но тот сейчас в тюрьме, а руки Макара туда не дотянутся. Грызло больше всего одно – неужели Матвиенко все же предал его? И где он вообще сейчас.

Но несмотря на бесчисленное количество доводов разума, создающего все новые сюжеты, Арсений с горем пополам, но все же нашел в себе внутренние силы, чтобы пройти этот дурацкий тест.

Состояние значительно улучшилось, но не пришло в норму окончательно, по словам доктора. Попов кивнул, сделал вид, что услышал этого старого врача, а затем предпринял парочку провальных попыток в просьбах дать ему выписку.

Когда дверь палаты захлопнулась, оповещая о том, что Арсений остался здесь снова один, то он вновь принялся разгребать все свои домыслы.

Самой волнительной и вызывающей непонятный трепет в груди была мысль о его чувствах к Антону. Первые десять минут он отнекивался от иных чувств, разве что кроме очень сильно дружеских, потом еще развел целую демагогию о том, в каких он находится глубоких заблуждениях, неожиданно признал себя лжецом своего разума и сердца, но после свел все самокопания к дружбе. И только под утро, прокляв солнце, когда в его голове успели пронестись все моменты, связанные с зеленоглазым парнем, Арсений окончательно сознался себе в том, что, да, Шастун – радость для его сердечка.

***

Некоторые люди всю свою жизнь ведут внутреннюю борьбу, сражаясь с демонами внутри себя. Порой они перекрывают им дыхание, дотошно пытаясь заставлять их делать совершенно противоположные дела тому порядку вещей, который устанавливался в душе человека. Они вынуждены бороться с этим в одиночестве. Это ломает.

Другие же сражаются вне себя, с реально существующими проблемами и врагами. На их поле битвы вмешиваются другие люди, и вся борьба становится коллективной. Многоходовые комбинации, постоянное ощущение чей-то неприязни, мания преследования, оглядки, неизведанность. Это ломает тоже.

И я не знаю, что из этого хуже.

- Алло, Влад, ты припугнул Попова? - строгий голос отца сейчас звучал для парня как смертный приговор, ведь больше всего на свете он боялся оплошать перед ним, не оправдать всех ожиданий. Он и впрямь искренне хотел, чтобы им гордились, и вот сейчас

Владислав даже не знал, что ответить на такой вопрос. Вроде бы на лице Арсения отражалась гримаса страха, но в тоже время он не успел сказать мужчине, что Антона заразили смертоносной болезнью. Нерешительность пробралась к нему слишком незаметно и успела опутать Влада собою с ног до головы. - Ты чего, оглох там? Я тебя в Москве для чего оставил, а сам торчу в Омске?

Значительно замешкавшись, парень решил, что сейчас самый подходящий вариант - это спонтанная ложь.

- Да, наверное, он еще от такой новости проваляется в больнице месяц, это точно, - пробубнил Влад, молясь всем своим богам, чтобы эти слова принялись за чистую монету.

На том конце провода послышался тяжелый выдох, отчего парень закусил губу, выжидая ответной реакции на свое вранье.

- Я тебе не очень верю, но придется твои слова принять за факт, ведь проверить я этого не смогу. У меня еще своих забот сейчас хватает. Этот Матвиенко оказался слишком хладнокровен, его, похоже, не очень задела измена Сони, а сейчас он едет к дому Решки. Не хватало еще, чтобы он до правды докопался, тогда конец всем моим планам придет. Ладно, не могу говорить, до скорого.

Послышались гудки, оповещающие о конце телефонного разговора.

Влад, чертыхнувшись, пнул камень, раздумывая, как же нанести повторный визит Попову, чтобы раздавить его словами о том, что этот некий Шастун якобы заражен смертоносной болезнью, а если быть точнее, его заразили специально, причем, люди Макара.

В том, что нужно посетить больницу еще раз, парень был просто уверен на все сто процентов, вот только его повторно туда никто не пустит, после того, как из-за него охраннику понадобилась медицинская помощь. А что, понаберут на работу дряхлых старичков, которые после небольшой пробежки сразу на носилки валятся. Но нужно отдать ему должное хотя бы за попытку задержания, пусть и провальную.