Не отдавай им меня

Этот звонок выводит меня из себя. Это последняя капля.

На следующий день я сама звоню Славе.

Проходит неделя. Камиль и Арслан все еще в командировке и я испытываю от этого облегчение.

Почти каждый вечер я встречаюсь со Славой. Вот и сегодня он должен заехать за мной в офис.

Перед уходом я намереваюсь попить кофе, поэтому иду в комнату отдыха, где стоит кофе-машина и есть чем перекусить.

В комнате никого нет. Я подхожу к кофе-машине и, нажав на нужные кнопки, стою в ожидании.

Вдруг меня кто-то обхватывает за талию, приподнимает и несет.

Пытаюсь повернуть голову, чтобы разглядеть, кто это, но вторая рука ложится мне на рот, не давая закричать и пошевелить головой.

Меня заносят в подсобку, где хранятся запасы кофе, посуда и прочие, необходимые для отдыха работников, вещи.

Ставят на ноги и разворачивают к себе. И я, наконец, вижу, своего похитителя.

Арслан.

— Ты?! — восклицаю я. — Что ты…

Он не дает договорить мне. Берет мое лицо в свои руки и целует. Руками упираюсь ему в плечи, но он еще ближе притягивает меня к себе.

— Скучала по мне? — спрашивает, ухмыляясь, отпустив мои губы.

— Что ты делаешь, Арслан? — искренне возмущаюсь я. — Дай пройти!

— Скучала, — кладет руку на шею.

Заставляет приблизиться к нему и шепчет на ухо.

— Мой член тоже скучал по твоему персику.

И сразу же кладет руку мне между ног. И я буквально отскакиваю от этого прикосновения.

— Ну, малышка Ри, иди ко мне, — хватает меня за попу и тянет к себе. — Я кое-как доехал со стояком.

Прижимает к паху и я животом ощущаю каменную выпуклость. Краснею. Чем вызываю смех Арслана.

— Арин, — шепчет он уже мне в шею. — Персик.

Его руки быстро тянут мою юбку вверх и спускают колготки.

— Сука, почему не в чулках, — рычит он, не отрываясь от моей кожи, и я чувствую его язык уже в разрезе блузки.

— Нет, Арслан, пусти, — стучу его по плечам одной рукой, а второй пытаюсь вернуть юбку на место.

— Тихо, Арин, ты же не хочешь, чтобы сюда прибежали все коллеги?

Он просовывают руку мне под колготки и я вздрагиваю, когда он пальцем проводит между складочек. Надавливая и останавливаясь на клиторе.

Громко выдыхаю и руками цепляюсь за его плечи.

— Кончить можно от того, как быстро ты заводишься, — улыбается Арслан, глядя мне в глаза и продолжая ласкать меня.

Потом толкает меня к столу, разворачивает и рукой давит на спину. Опять тянет колготки вниз. Буквально ложится на меня, придавливая к столу.

Но в тот момент, когда я слышу звук расстегивающейся молнии, в комнату отдыха кто-то входит. Арслан опять закрывает мне рот рукой и замирает. Я тоже не двигаюсь. Кто там пришел?

Но вошедший молчит. Слышно лишь, как он наливает себе кофе или чай и садится.

Вдруг опять слышен звук открывающейся двери.

— А ты что здесь делаешь? — слышим мы голос Рузанны.

Арслан встает с меня и помогает мне принять горизонтальное положение. Прикладывает палец ко рту, показывая мне, что мы должны молчать.

И тут мы слышим голос второго человека:

— За Ариной приехал. Но ее на месте нет.

Это Слава.

Теперь я понимаю, что и правда лучше молчать. Как я смогу объяснить свое уединение в подсобке с Арсланом?

Но потом я слышу то, что кардинально меняет ход моих мыслей.

— Дверь закрой, — говорит Рузанна.

Щелчок.

— Ну, иди ко мне. Соскучилась.

Потом голоса не слышны. Зато до нас доносятся звуки, которые только что издавались здесь, в подсобке.

48. Арслан

Мы с Ариной переглядываемся и молчим. Оба молчим. Мы оба все понимаем правильно. Мне не надо делать ей знаки.

Мама?

Несмотря на рассказанное ею мне о тайне моего происхождения, я не перестал считать ее своей матерью. Все-таки, она вырастила меня. Она дала мне свою любовь.

Но то, что происходит сейчас, повергает меня в шок. Наверное, надо выйти. Вот так прятаться, не по-мужски. Но как после всего этого смотреть в глаза друг другу?

Стены здесь тонкие и поэтому мы с Ариной все отлично слышим. И поцелуи, и шуршание одежды, и характерные стоны и всхлипы.

Там, за стеной, скорее всего, на столе, трахается моя мама. Со своим заместителем. При этом, имея мужа.

Я смотрю на Арину и вижу, как тихие, безмолвные слезы стекают по ее щекам. Она тут же отводит взгляд в сторону. Ей стыдно. Стыдно за мою же мать.

Беру ее за затылок и притягиваю к себе. Прижимаю лицом к своей груди.

— Тшш, — шепчу ей на ухо. — Успокойся. Не надо плакать. Все обойдется.

Она сама сильнее прижимается ко мне и сама обнимает меня за талию.

И сейчас, стоя с ней в полутемной подсобке, затаившись от тех, кто причиняет нам боль, я чувствую к ней что-то новое. Что-то, что не чувствовал раньше. И это чувство ранит. Причиняет боль. Но эта боль необходима мне. Я не смог бы отказаться от нее. Я бы просил о ней. Мне нужна эта боль.

Мы стоим, боясь пошевелиться. Мне кажется, Арина тоже чувствует что-то новое для себя. Потому что она впервые сама обнимает меня. И в этих невинных объятиях гораздо больше смысла, чем в жарких объятиях в постели.

Звуки за стеной постепенно затихают. Все это продолжается недолго. К моей и, думаю, к Арининой радости.

— Надо быть осторожнее, — доносится голос Вячеслава. — Лучше не делать этого здесь.