Не отпускай меня никогда

Он постоял, ритмично притопывая носком правой ноги, и прислушивался к вопросу, впервые прозвучавшему в его голове.

Затем перестал отбивать ритм.

– А хотим ли мы этого? – спросил Билли вслух.

Ответа не было. Работы над танцем оставалось еще слишком много, и перспектива сменить тему выглядела весьма заманчивой.

– Возможно, что-нибудь синкопированное… – произнес он и добавил пару вингов, а потом винг с переходом и ударом носком, просто потому что это выглядело очень изысканно и утонченно.

За несколько минут Билли придумал довольно мудреный танец, но потом осознал свою ошибку и глубоко задумался.

– Да, Билли-бой, дал ты маху. Вообразил свою привычную аудиторию, а надо было представить аудиторию Грейс. Им неинтересны твои синкопированные ухищрения. Вполне могут решить, что девочка сбилась с ритма и наделала ошибок. Нет, им нужно что-то надежное. Ровное. Понятное. Но яркое! Кто же не любит ярких эффектов…

– Ага, понял, – сказал он и принялся выстраивать танец заново.

Несколько тройных ударов. Несколько прыжков с тройным ударом. Семь шагов в одну сторону, семь – в другую, потом возвращаемся назад, по четыре раза на обе ноги, потом двойной, потом собираемся для эффектного финала…

Билли считал вслух, выбивая дробь.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, прыжок… Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, прыжок… Раз, два, три, четыре… Раз, два, три, четыре… И раз, и два, и раз, и два, и раз, и два, и три – стоп!

Он замер, приподняв ногу над полом. Красивое завершение. Время для аплодисментов. Всего на долю мгновения ему показалось, что вот-вот раздадутся хлопки.

Вместо аплодисментов Билли услышал стук в дверь.

Он осторожно прошагал по ковру и отпер замок.

У порога стояла Грейс вместе с каким-то незнакомым мужчиной. Афроамериканец, голова обрита наголо, в пышной бороде проглядывает седина. Хотя на вид вовсе не старый, чуть за сорок. Глаза у него были искристые, иначе не назовешь. В левом ухе виднелась крохотная рубиновая сережка.

– Божечки мои, Билли! – взвизгнула Грейс. – Ну ничего себе! Ты снял пижаму!

– Тебя послушать, так это крайне редкий феномен, – ответил Билли, незаметно показывая подбородком в сторону гостя.

Но Грейс намек не уловила.

– Конечно, редкий – я тебя первый раз вижу не в пижаме!

– А кого ты привела в гости? – Билли надеялся, что щеки полыхают не слишком ярко.

– Это Джесси. Наш новый сосед.

Джесси посмотрел Билли в глаза, но тот сразу отвел взгляд. Интересно, поймет ли он, что Билли так поступает со всеми. Равенство возможностей, ноль шансов – одинаково для каждого.

Потом Джесси протянул руку, и Билли мужественно пожал ее, хотя при мысли о прикосновении к постороннему человеку его охватила страшная паника, острая, как сотни стеклянных осколков.

«Нехорошо, что Грейс разгуливает по дому в компании какого-то неизвестного субъекта», – подумал Билли.

Глубоко вздохнул. Он всегда составлял верное впечатление о человеке с первого взгляда и очень гордился своей интуицией. Билли посмотрел в глаза незнакомца – всего на долю мгновения. Потом снова отвернулся и медленно выдохнул.

Джесси был хорошим человеком.

– Значит, – начал Билли, стараясь перевести беседу в безопасное русло, – вы переехали в квартиру наверху? Туда, где раньше жил мистер Лафферти?

– Ага! – вклинилась Грейс. – В ту квартиру, где он застрелился. Но Джесси не боится, не то что наша предыдущая соседка.

– Какая соседка?

– А, ты ее даже не видел… Она пробыла здесь всего один день. Сказала, что энергетика какая-то жуткая, и уехала обратно. Я уже рассказала все Джесси. У него есть… этот, как его… что там у тебя есть, Джесси?

– Шалфей, – сказал Джесси. – Белый шалфей.

Так Билли впервые услышал его голос. Глубокий, спокойный, ласковый.

– Ага, шалфей, – подтвердила Грейс. – Он сказал, что хочет обдурить квартиру.

– Окурить, – поправил ее Джесси.

– А?

– Я сказал, что собираюсь окурить квартиру.

– Ой, точно. Окурить! И откуда взялось это «обдурить»…

– Не знаю. Воображение у тебя бойкое, сомнений нет.

– В общем, – продолжала Грейс, – если окурить какое-нибудь место белым шалфеем, то все злые духи сразу разбегутся.

– На самом деле, – сказал Джесси, – в злых духов я не верю, шалфей помогает убрать остатки дурной энергетики. А если бы в этой квартире действительно жил злой дух, в чем я сильно сомневаюсь, я не стал бы его прогонять, а помог бы обрести мир и покой.

– Да, с мистером Лафферти лучше придерживаться именно такого подхода, – кивнул Билли.

– Такого подхода лучше придерживаться с любым человеком, – ответил Джесси.

Повисло неловкое молчание, и Билли вдруг подумал, что ведет себя грубо: нельзя же держать гостей на пороге. Однако он никогда не приглашал в дом посторонних, особенно тех, кто пришел вот так, без предупреждения.

– Извините, я бы предложил вам зайти, но…

Грейс оборвала его на середине фразы, не дав договорить. Билли это вполне устроило.

– Нет, нам надо идти. Я хочу познакомить Джесси с Фелипе и миссис Хинман!

– А с Рейлин ты его уже познакомила?

– Еще как! – ответила Грейс. Ее слова прозвучали как-то странно и многозначительно. С подтекстом. Понять, что за этим кроется, Билли не мог.