Не отпускай

– И вот эти ребята, – Дэвид показывает на площадку, – считают Хэнка чудиком. Не хотят, чтобы он приходил. – Он распрямляет спину. – Это неправильно. Хэнк будет играть, если он хочет играть. Он будет играть с нами и чувствовать, что ему рады.

Я выдерживаю паузу, потом спрашиваю:

– Ты не знаешь, где его можно найти?

– Нет. Мы по-прежнему… Мы по-настоящему и не разговариваем, разве что на площадке. Я имею в виду Хэнка и меня. Многие из нас после игры идут в «Макмерфи», ну, выпить по рюмочке, поесть пиццу. Я прежде приглашал Хэнка, но он просто убегал. Ты же видел его – он гуляет иногда по городу.

– Да, – говорю я.

– Одним и тем же путем каждый день. В одно и то же время. Раб привычек. Я думаю, это ему помогает. Я имею в виду рутину. Мы здесь заканчиваем в девять – плюс-минус десять минут. Но если игра затягивается, Хэнк все равно уходит в девять. Ни до свидания, ни каких-нибудь извинений. У него старые часы «Таймекс» с таймером. В девять они звонят, и он спешит прочь, даже если игра в самом разгаре.

– А его семья? Он с ними живет?

– Мать умерла год назад. Она жила в одном из кондоминиумов в Вест-Ориндже. На Кросс-Крик-Пойнт. Отец его, наверное, до сих пор там.

– Мне казалось, его родители развелись, когда мы были еще детьми, – говорю я.

На площадке кто-то вскрикивает и падает на землю. Упавший просит фол, но другой заявляет, что тот симулирует.

– Они разошлись, когда мы учились в пятом классе, – говорит Дэвид. – Отец уехал куда-то на Запад. Кажется, в Колорадо. Но я думаю, они помирились, когда миссис Страуд заболела. Забыл, кто мне об этом говорил.

Игра перед нами заканчивается, когда Майрон в прыжке бросает по щиту, и мяч, скользнув, попадает в кольцо.

Дэвид поднимается.

– Я следующий, – напоминает он мне.

– Ты когда-нибудь слышал о Конспиративном клубе? – спрашиваю я его.

– Нет. А это что?

– Несколько ребят из нашего класса объединились в такой клуб. Хэнк был его членом. Как и мой брат.

– Лео… – произносит Дэвид, грустно тряхнув головой. – Он тоже был хороший парень. Такая потеря…

Я не отвечаю.

– Хэнк никогда не упоминал ни о каких заговорах?

– О чем-то таком вроде говорил. Но ничего конкретного. Он всегда как-то мямлил.

– О Тропинке он не вспоминал? Или о лесе?

– Старая военная база? – смотрит на меня Дэвид.

Я ничего не отвечаю.

– Когда мы учились в старших классах, Хэнк был одержим этим местом. Он все время о нем говорил.

– И что он говорил?

– Да глупости всякие. Будто правительство проводило там испытания ЛСД или эксперименты по чтению мыслей. Всякую такую ерунду.

Тебе иногда тоже приходило в голову такое, верно, Лео? Но я бы не назвал тебя одержимым. Тебя это увлекало, но не думаю, что это было серьезно. Мне казалось, что для тебя это только игра, но, может, я неправильно понимал твои интересы. А может, ты погрузился в это с головой по другим причинам. Хэнк думал о заговоре правительства. Мауре нравились мысли о тайне, опасности. Тебе, Лео, я думаю, нравился дух товарищества друзей, которые бродят по лесу в поисках приключений типа тех, что в старых романах Стивена Кинга.

– Эй, Дэвид, мы готовы начать! – кричит один из игроков.

– Дайте ему минуту, – говорит Майрон. – Мы можем подождать.

Но они выстроились и готовы играть, и на этот счет существуют правила: ты не должен заставлять группу ждать. Дэвид смотрит на меня просящим взглядом. Я киваю – мы закончили, и он может идти. Он идет на площадку, но вдруг останавливается и поворачивается ко мне:

– Хэнк все еще одержим этой старой базой.

– Почему ты так думаешь?

– А куда Хэнк ходит каждое утро? Он начинает с Тропинки.

Глава одиннадцатая

Рейнольдс звонит мне утром:

– Я нашла адвоката, специализирующегося на разводах. Того, который нанял Рекса.

– Отлично.

– Не очень. Его зовут Саймон Фрейзер. Он крупная шишка в партнерской фирме «Элб, Барош энд Фрейзер».

– Ты разговаривала с ним?

– О да!

– Он наверняка сам напрашивался на сотрудничество.

– Ты иронизируешь. Мистер Фрейзер отказался разговаривать со мной, сославшись на адвокатскую тайну и последующий результат работы в ее рамках.

Я морщу лоб.

– Он так и сказал – «в ее рамках»?

– Да.

– За одно это мы должны его арестовать.

– Если бы мы писали законы, – поправляет Рейнольдс. – Я думала вернуться к его клиентам, посмотреть, будут ли они ссылаться на адвокатскую тайну.

– Ты говоришь о женах, которых он представлял?

– Да.

– Пустая трата времени, – качаю я головой. – Эти женщины выигрывали суды об опеке частично благодаря подставам Рекса. Они не призна́ются в этом. Их бывшие мужья могут использовать это беззаконное поведение как повод для повторного слушания дела.

– Есть предложения? – спрашивает Рейнольдс.

– Можно нанести Саймону Фрейзеру визит.

– Я думаю, и это будет пустая трата времени.

– Я могу сходить к нему один.

– Нет, не думаю, что это хорошая идея.

– Тогда вместе. Это твоя юрисдикция, так что ты можешь играть свою роль полицейского…

– … А ты заинтересованного гражданина?

– Я родился для этой роли.

– И когда?

– Мне придется сделать пару остановок по пути, но буду у тебя до ланча.

– Пришли эсэмэску, когда будешь подъезжать.