Не отрекайся от меня (СИ)

Все наши сгрудились возле вертушки, мешая проходить другим, и пялились на нас, как на восьмое чудо света. Конечно, Кэйси этого не знал, смотрел незрячими глазами в никуда и напряженно вслушивался в гул голосов, а я был зол на них, как никогда, готовый расшвырять по сторонам всю любопытствующую кодлу, чтоб не отсвечивали тут.

Не оставалось ничего другого, как самому зайти в "прихожую", закрыв собою вход. Дверей там нет и проем довольно узкий, так что я заслонил все обозрение парням. Вот вам, любуйтесь, сволочи, моей спиной!

- Кэйси? Признаться, я не ожидал, что ты придешь... - давно я так не ждал ответа от омеги. С душевным трепетом, со страхом и надеждой. Да что со мной такое, в самом деле? Я что, действительно запал на этого слепого парня? И что мне делать, если он сейчас мне скажет, что я мерзкий тип, обманщик и урод?

- Ты не отвечал на мои звонки. Вик, извини за брата, он ничего такого не хотел, просто переживает за меня, - он неуверенно и чуть смущенно улыбнулся.

Я задохнулся, широко раскрыл глаза... Чего угодно ждал, но чтобы извиняться! Такого со мной никогда не случалось, за всю мою несчастную шальную жизнь. Никто, ни разу не просил у меня прощения, да что прощения, за человека не считали!

- И ты проделал этот путь, чтоб извиниться? - не веря своим ушам, недоверчиво спросил я.

- Ну... если честно, то не только. Я не навязываюсь, но хочу тебе сказать, что для меня твоя внешность не проблема. Если не против, то давай продолжим наши встречи, как и прежде. И зря ты ничего не говорил. Шрамы на теле или на лице ничего не значат для меня.

- Кэйси, - я не припомню, чтоб когда-нибудь испытывал такое острое волнение. Голос мне изменил, и остальное я уже шептал, - ты мне нравишься, и это правда. Но как же брат...

- Мне двадцать пять, и я решаю сам, с кем мне общаться. Вик, можно я коснусь тебя? - не дожидаясь разрешения, он протянул руку к моему лицу, и я хотел ему позволить, но в последний момент вдруг дико испугался, перехватил его ладонь и прижал к здоровой щеке.

- Лучше не надо, - с горечью прошептал я, не замечая, что сильно сжимаю его пальцы, - ты не обижайся, ладно? Быть может, чуть попозже, но сейчас я не хочу тебя пугать...

Было тепло и тихо, я расслабил хватку, и нежное прикосновение его руки бросало меня в волны незнакомых раньше чувств. Хотелось плавиться от счастья, сходить с ума и говорить ему какие-нибудь глупости, гладить запястье, слушать дыхание и просто ощущать его, так близко, рядом, - стоит шагнуть вперед, и он окажется в моих объятиях... Но здесь нельзя, наверняка еще кто-то остался из парней, и ждет момента, чтоб увидеть что-то интересное. Потом, когда останемся одни, будем любить друг друга, и совсем не так, как в первый раз. Пусть оба мы неопытны в постельных ласках, но это не помеха, у нас получится, все будет хорошо.

- ...ты пустишь меня, Кэйси?

- Противный, мог бы и не спрашивать...

***

Мой Лой, единственный, кого я целовал когда-то! С ним было все впервые, - первый поцелуй и первая любовь, окончившаяся так горько и печально! С тех пор я превратился в зверя, бесчувственного и жестокого, которому чужды любые проявления эмоций. Лишь похоть, злость, ирония и жажда унижения того, кто был слабее, - ни нежности, ни ласки, ничего... Да кто бы принял поцелуи от урода? Меня терпели только шлюхи, имея за соитие двойную плату.

И вот теперь, впервые за тринадцать лет я целовал омегу, задыхаясь от избытка чувств! Кэй отвечал мне так же страстно, хоть и неумело, мы оба отдавались поцелую без остатка, постанывая, что-то бормоча в те редкие секунды, когда отрывались друг от друга и жадно хватали воздух, чтоб тут же снова впиться в желанные губы и пить с них нежность, таинство желания и дрожь предчувствия безумной близости, которую мы оба так хотели получить сейчас. Он обещал не прикасаться к правой обожженной половине моего лица, и я доверился ему, но чувствовал, что если бы он даже и забыл об этом, нечаянно дотронувшись до жутких шрамов, это не изменило бы его ничуть, и он по-прежнему горел со мной в одном костре дремучей первобытной страсти...

Я взял его совсем не так, как в первый раз, всей сутью ощущая, что ему сейчас гораздо лучше. Он снова тихо и со всхлипами стонал, но вовсе не от боли. Я не спешил, растягивая удовольствие, которое мы остро чувствовали оба, и каждый мой толчок как будто добавлял огня в огромный пышущий экстазом вихрь невыносимого блаженства. Наши тела слились в одно и двигались в едином ритме навстречу бешеной разрядке, мы стали неразрывным целым, родней сиамских близнецов, оба дышали, осязали, жили той сокрушительной священной близостью тел и сердец, которую и называют истинной любовью.

Я медленно и глубоко вторгался внутрь горячего трепещущего тела Кэйси, при этом умудрялся целовать его, везде, где доставали губы. Забыв про свой ужасный вид, про образ жизни и сомнительное прошлое, наивно верил, что мы будем вместе вечно...