Не по совести

Дверь отворилась почти моментально: настолько все были вышколены вновь появившейся в фирме хозяйкой. Кстати, Вьюгина одевалась теперь гораздо скромнее: ей, после непродолжительного разговора о моральной этике и обязательной нравственности, пришлось значительно увеличить длину своей юбки, опустив ее чуть ниже колен, а великолепную грудь укрыть за строгим пиджаком, придававшим очаровательной девушке вид обыкновенного офисного сотрудника. Небрежным жестом руки предложив ей сесть на еще «теплое место», только что освобожденное другим посетителем, надменная руководительница придала себе обычную высокомерную строгость и поспешила разъяснить суть заинтересовавшего ее дела; однако, прежде чем приступить к разговору, первым делом она включила в ноутбуке файл, перекачанный ей Петровым, и во всех жестоких подробностях предоставила на обозрение провинившейся секретарше (сама Холод его уже видела несколько раньше, поэтому лицезреть повторно особым желанием не «горела», предоставив вошедшей красавице единолично «наслаждаться» его самым пристальным созерцанием). По мере просмотра разоблачительных эротических сцен, красивое лицо миловидной девушки наполнялось непередаваемой грустью и делалось опечаленным, а глаза опускались все ниже.

Дав собеседнице для просмотра чуть более трех минут, Карина забрала ноутбук себе и с силой захлопнула его верхнюю крышку, да с такой силой, что сидевшая напротив красотка невольно вздрогнула всем своим восхитительным телом и молчаливо, удрученно поникла. Наблюдая произведенный эффект, голосом, наполненным жесткими интонациями, великосветская дама грозно промолвила:

– Все ли теперь тебе, «милочка», ясно?

– Да, – скрипучим, срывавшимся говором ответила Вьюгина, – Вы, наверное, за это меня уволите?

– А тебе нравится здесь работать? – парировала Холод встречным вопросом и, презрительно напыщенно ухмыляясь, не преминула заметить: – Под моим, скажем так, руководством?

– Конечно, – наполнившись небывалой уверенностью, с готовностью заверила секретарша, всей своей девичьей интуицией чувствуя, что сейчас от нее потребуют некую, не очень нравственную, услугу, – лучше мне вряд ли где-то предложат.

– Я всегда уважала сообразительных девушек, – восхитилась строгая директриса, с трудом скрывая свои алчные чувства, – и даже намерена повысить тебе зарплату – думаю? – вдвое, если мы найдем понимание в одном вопросе, между прочим очень важном для нас с тобою обеих.

– То есть? – не поняла пока еще молодая красавица приготовленного ей коварнейшего подвоха. – Есть что-то, чего я не знаю?

– Не представляю, известны ли тебе, Катя, такие подробности, – не теряя достоинства, начала излагать свои мысли Карина, – но наш «всеми любимый мужчина», – имела она в виду, разумеется, Владислава, – поступил с нами крайне пренебрежительно и недостойно поведения галантного кавалера, – язвила и строгая, и капризная директриса, – он нашел себе новую пассию, от которой умудрился заиметь малолетнюю девочку; лично для себя я считаю этот момент крайне унизительным и очень надеюсь, что ты разделишь мое справедливое мнение, наполненное искренним негодованием и справедливым презрением.

– Полностью с Вами согласна, – начиная уже улавливать смысл и, соответственно, наполняясь все большей решимостью, подтвердила Екатерина, – такие вещи просто недопустимы.

– Поэтому, – здесь высокомерная женщина подняла кверху палец, – мы – как настоящие обманутые любимые! – непременно должны отомстить предавшему нас мужчине… ты как, согласна поддержать меня в этом серьезном вопросе?

– Абсолютно! – воскликнула Вьюгина, успокоившись насчет своей дальнейшей судьбы и просветившись некоей долей восторга, – располагайте мной полностью, и по своему усмотрению.

– Тогда, – напустив на себя загадочный вид, промолвила Карина пониженным голосом, словно боясь, что их сможет кто-то подслушать, – мы будет действовать так: через две недели у нас назначено первое судебное заседание, и ты прибудешь на него в качестве свидетеля с моей стороны; оказавшись в зале, ты напустишь на себя удрученный вид, выложишь для просмотра эту видеозапись и опорочишь моего супруга прямо на глазах у судьи – обычно женщины! – а уж в дальнейшем склонить ее принять решение в мою исключительную пользу, не сомневаюсь, будет лишь делом самой несложной техники. Я, конечно, еще подумаю и, может быть даже, немного изменю всю проводимую процедуру, но в целом основной смысл нашего обоюдовыгодного соглашения останется неизменным – словом, согласна ли ты поддержать меня в борьбе против неверного мужа?

– Буду только рада, – незамедлительно согласилась прелестная секретарша, испытав в глубине души тайную радость, но не только от того условия, что ей удалось сохранить понравившуюся работу, а еще и того, что сумеет отомстить посмеявшемуся над ней ухажеру, который, склоняя ее к интиму, было дело, обещал на ней в том числе и жениться (когда-нибудь в будущем, когда разведется с Кариной), – тем более что я, сохраняя ему верность и преданность, сама в итоге оказалась отвергнутой.