Не по совести

– Мне приятно, Катюша, что в этой сложной жизненной ситуации ты меня поддержала, – продолжала между тем директриса, – но хочу сразу предупредить: тебе придется там опозориться – сможешь ли ты устоять при озвученных обстоятельствах и не изменишь ли затем свои показания?

– Сейчас мне нелегче, – заверила прекрасная девушка, изобразив на лице небывалую искренность, – ведь мой непосредственный работодатель показывает мне доказательства подлых сношений с ее же супругом. Как вы думаете: что у меня сейчас происходит в душе?

– Считаю, что ничего хорошего, – вроде бы как удостоверилась Холод в ее искренности, но все же решила, что должна быть полностью уверенной, что у нее в последний момент ничего не сорвется: – Однако в этом случае ты, что называется, «прижата к стене» и деваться тебе, соответственно, некуда; там же будут незнакомые тебе люди, и скажу честно: делиться с ними своей частной жизнью на тебя по большей части непременной обязанности возлагаться не будет, а следовательно, в любую минуту ты сможешь отказаться и не выдавать на всеобщее обозрение свои непристойные показания… как ты поступишь в этой непростой ситуации – меня не предашь?

– Нет, – твердым голосом заверила Вьюгина, полностью расположившись к этой восхитительной женщине, с одной стороны, надменной и высокомерной, но, с другой, униженной и наполненной праведной справедливостью; а еще она прекрасно себе понимая, что с этой минуты начальница ей будет обязана, что для таких людей, какой являлась она, в итоге что-то да все-таки значит; руководствуясь этими размышлениями, более молодая соучастница не замедлила выдвинуть вполне однозначное подтверждение: – Еще раз повторюсь: можете располагать мной полностью – ради Вас я готова на всё!

Здесь, удостоверившись в дальнейшей преданной верности, возникшей у завербованной секретарши, Карина тоном более вежливым, но и не исключающем сдержанной недоверчивости, отпустила ее работать; сама же осталась обдумывать весь дальнейший ход своих вероломных замыслов.

Возвращаясь тем временем к неверному мужу, необходимо сказать, что, в отличии от супруги, он в полной мере наслаждался «свалившимся» на него неожиданным счастьем, никогда ему ранее просто неведомым, – он находился рядом с любимыми и дочкой, и девушкой; несмотря на определенную холодность, какую испытывала к нему его предвзятая девочка, он старался проводить в их присутствии все свое свободное время, тем более что у него теперь его оказалось более чем достаточно (бесперебойную работу своих немногочисленных тайных фирм, оформленных на подставных, несуществующих лиц, он наладил еще, когда исполнял обязанности руководителя «РУССТРОЙ-я»; соответственно, функционировали они на прежнем высоком уровне и все так же, как и прежде, без его прямого участия не доставляли своему основному владельцу никаких лишних хлопот и ненужных переживаний). Вот в таком безмятежном ритме текло время этих счастливых людей, невзирая на огромную разницу в возрасте безмерно друг друга любивших, и, казалось бы, ничто уже не сможет нарушить укоренившейся безграничной идиллии. Азмира со своей стороны, вопреки всему с ней случившемуся, продолжала работать на ткацкой фабрике, не забывая после работы забирать дочку из детского садика; правда, теперь она жила в самом центре района, носящего простонародное название Рабочий поселок, и до предприятия ей надо было добираться гораздо дальше; однако этой небольшой недостаток легко компенсировался имевшейся у Владислава машиной: ежедневно – утром и вечером – он развозил всех по рабочим местам (посещение садика в этой новой семье также считалось немалым трудом), а вечером собирал всех обратно. Сам он в течении всего дня, пока отсутствовали любимые люди, либо сидел дома, где занимался приготовлением ужина и другими мелко хозяйственными домашними хлопотами, либо же попросту отдыхал, либо объезжал свои небольшие тайные фирмы, лично контролируя их непрерывную работоспособность; производил он свои инспекции по возможности осторожно, прекрасно зная, что со стороны высокомерной, а еще и чрезвычайно мстительной женщины за ним установлена непрерывная слежка (хотя в этом случае «подкопаться» было практически невозможно: найти тех владельцев, на которых были записаны эти малые предприятия, была практически нереально – а они-то как раз и были тем малым звеном, обрывавшим связь между ним и его непосредственной собственностью, словом, везде он был оформлен директором и получал небольшую зарплату, но тем не менее продолжал удерживать в своем непосредственном ведении все основные счета и денежные активы).