Не подарочки для полковника. Воронцовы (СИ)

— Тянет на молоденьких? — акцентирую внимание на возрасте нового возлюбленного, припечатывая женщину взглядом.

— Нет. Так вышло, — холодно отбривает меня женщина.

Сознание отмечает, что я права.

— Где он сейчас? — упорствую.

— Там, где все служивые!! — цедит раздраженно врачиха. И взглядом намекает мне «не нарывайся»!

— Прекратите! — Полина Воронцова пытается остановить нас. Видно, что сама она завязала эмоции узлом. Настроена решительно по-деловому.

Это мы с Фимой эмоционируем, как ярые соперницы.

— Почему пацаны не любят твоего Артура? — осторожно замечаю я.

Женщина пожимает плечами, отводит взгляд.

— Они толком не познакомились. Вбили в малолетние горячие головы, надо вернуть папку. И всё! Хоть расшибись, не донести до них информацию. Сто раз пожалела, что рассказала им, кто их настоящий отец! Не учла, что характер горячий как у отца.

— Понятно, — фыркаю, гляжу нагло. — Фимочка, Вы же не планируете остаться в Москве? — спрашиваю с улыбкой.

Мать Михаила удивленно вздергивает бровями, переводит взгляд на свои ладони, выдающие ее настоящий возраст, усмехается, но молчит, чтобы не сгущать, без того тяжелую атмосферу.

— Нет. Мы с Антоном улетаем ночью. Меня ждут больные.

Не успеваю вздохнуть облегченно, осознав ее слова, как обе женщины начинают смеяться. Морщу носик, смеюсь вместе с ними.

Первой замолкает Полина Воронцова. Женщина вскидывает на Серафиму янтарные глаза, невесело спрашивает:

— Как же мой сын? Наша семья? Все хотят познакомиться с женщиной, которая родила нам двух Воронцовых, — давит Полина на новую родственницу.

— Так-то они Шурочкины, — возражает Фима.

— Это формальность!! — усмехается Полина. — Миша перепишет детей на себя в ближайшее время!

— Стоп!! — Фима нервно заламывает руки. — Это мои дети! Вы не отберете их у меня.

Гляжу на обеих взглядом, полным молчаливого сочувствия, жду развязки.

— Вы сами разберетесь с моим сыном. Оба виноваты, решайте, как быть дальше. Одно скажу, Миша не оставит сыновей. Сейчас волнуюсь за себя! Как бабушка имею право на общение с внуками!

Усмехаюсь, кажется, разговор пошел не по тому руслу.

— Дети не игрушки, не разменная монета. Имеют право на полноценную жизнь и право выбора, — замечает Воронцова. Им десять, они могут сами решать, с кем жить.

— Если Михаил женится, я с удовольствием пришлю вам пацанов на лето. Только боюсь, вы недооцениваете внуков. Еще те «не подарочки». Сами же отошлете их обратно через неделю!

— Не подарочки, зато наши. Воронцовская порода!!

— Не говорите «гоп», — ухмыляется Фима.

— Ой, не пугайте! В нашей семье, каких только «подарочков» не было.

— Есть одна проблема, — неожиданно лицо Фимы становится серьезным. — Миша до сих пор не женат! Это осложняет дело.

— Я его невеста, — напоминаю слабеньким голоском.

— Девочка, сколько тебе лет? — вот теперь женщина отыграется на мне. Фима явно нелестного мнения обо мне.

— Тридцать два! — произношу гордо.

— Выглядишь на двадцать два… — бьет наотмашь.

Улыбаюсь, делаю вид, что получила комплимент.

— Детка, для начала не мешало бы «одеться»!

Пока подыскиваю слова погрубее, за меня отвечает мать Миши.

— Серафима, мы обязательно оденем невестку. Не беспокойтесь, — Полина бросает на меня нравоучительный взгляд. Похоже, она берет меня под свое крыло.

Я попала!

* * *

Глава 23

Михаил

Просыпаюсь наутро в отдельной палате, куда меня перевели из реанимации.

— Через пару дней отпустите? — интересуюсь у врача.

— Подпишите заявление об отказе от дальнейшего лечения, и свободны.

— По рукам, — сажусь на кровати, смотрю в окно. Врач уходит, оставляя одного, наедине с мыслями.

Не хочу одиночества. Где мои любимые родственнички, когда они так нужны? Не понимаю.

Вчера в моей палате была толпа родных, неродных. Даже невеста нашлась.

Красивая и наивная.

Ухмыляюсь, вспоминая соседку.

Я конечно, ударился головой, но мозги не отбил. помню кому и что говорил, тем более, обещал. Блондинку с фальшивыми глазами — линзами точно бы не позвал замуж!

Хотя…

Перед скучающими глазами встает ее образ. Притягиваю к себе, обнимаю. Кожа девушки обжигает мои руки и губы.

Наливаюсь страстным жаром. Внутри себя чувствую не органы, а полыхающий огонь.

Понимаю, что хочу обладать Полинкой. Желание просачивается через меня, проникает глубоко в сознание.

— Ой, Михаил Васильевич, кажется, вы выздоровели! — медсестра придвигает ко мне штатив с капельницей. Хихикает.

Гляжу на ширинку пижамных брюк. Краснею как девица на выданье.

— Укладываемся, — сестричка рисует на своем лице серьезную маску.

Принимаю горизонтальное положение, протягиваю руку.

Терпеть не могу все эти больничные «дела». Не люблю болеть, лечиться. Мне нравится чувствовать себя хозяином своей жизни.

Но есть одно «но». В эти не очень счастливые дни вокруг меня собирается вся семья, и у нас есть время для простого человеческого общения.

— Ваша мама звонила, пока вы спали, — сообщает Нина.

— Вот как? И?

— Не беспокойтесь, родные приедут к вам вечером. Вся семья отправилась на соревнования к вашему сыну! Невеста тоже.

«Невеста тоже», «к вашему сыну», — слова звучат как шутка, розыгрыш.