Не подарочки для полковника. Воронцовы (СИ)

Через час подъезжаем к социальному

Чувствую себя пустышкой. Во мне даже эмоций не осталось от переживаний, только в груди адская черная дыра.

— Иди, — Маша выталкивает меня из своего джипа.

— Что я скажу Нине, что она товар для обмена? — меня всю трясет от этой тяжелой ситуации.

— Скажи правду или соври, твое дело! Исправь ошибку, — командует.

Завязываю эмоции узлом, выхожу из авто. Оглядываюсь в поисках Клима. Если бы Красовский был здесь, то мне было бы спокойнее. Но он еще не приехал.

Придется самой брать ответственность на себя.

На негнущихся ногах захожу в мини-гостиницу для женщин, которым помогаю. Иду к Морозовой. Встречает меня широкой открытой улыбкой.

— Полиночка, садитесь, будем пить чай.

— Нина, я к вам с плохими новостями. Вы должны немедленно вернуться к мужу, — шепчу сухими губами.

— Он же меня убьет? — недоверчиво глядит на меня.

— Я постараюсь сделать всё, чтобы этого не произошло. Если надо, наденем на вас прослушку.

По стенке бессильно сползаю на пол, рыдаю.

— Полиночка, — приземляется передо мной, стирает пальцами бегущие ручейки горячих слез, — Глеб что-то натворил?

— Украл маленькую девочку, хочет обменять на вас, — голос дрожит.

— Господи, — женщина прижимает меня к себе. Плачем вместе.

— Я сейчас, — поднимается тяжело, — только оденусь.

— Нина, не подумайте, что я предаю вас, — хрипло стону я.

— Поля, я тоже мать. Выбор матери очевиден — ребенок. А я уже успела прожить сорок лет, моя жизнь позади…

— Не говорите так, — пытаюсь встать на слабые ноги, — все закончится хорошо…

— Мы обе в это не верим, но сейчас неважно! Идем, — сама ведет меня за локоть на выход.

Стыдно.

Больно.

Невыносимо.

Снова попала в капкан.

Рядом страдают любимые люди и те, кто доверил мне свои жизни, а я не могу помочь, хотя обещала быть сильной в этот раз.

— Так, — на улице нас встречают Клим и его оперативники, — Андрее-е-е-ваааа! Почему у нас с тобой всегда так, где ты, там жди беды.

Родственник улыбается уголками губ, внушая в меня оптимизм, а я сейчас непробиваемая.

Мне страшно. Что, если спасая малышку, подставляю под расправу Нину?

— Где обмен?

— У метро. Как только увидит жену, выпустит Алису Покровскую.

Садимся по машинам. Клим снабжает Нину прослушкой, дает инструкции, пока я сижу отчужденно.

— Не провоцируйте его, следуйте за ним. Два опера будут на слежке 24 на 7 ближайшие три дня. Там посмотрим, решим, что предпринять с вашим муженьком.

— Полина, ты не виновата, что я вышла за него десять лет назад, — женщина гладит меня по плечу, выходит около метро.

Смотрю на нее взглядом, полным молчаливого сочувствия.

Жду, как и все, когда появится девочка, пока Нина удаляется с мужем за угол дома.

Сердце колотится так, что отдается неприятными звуками отбойных молотков в висках.

Перевожу взгляд на свои ладони, изучаю, чтобы не сойти с ума.

— Алиса! — вскрикивает Маша, открывает дверь, бежит к дочери.

— Мамуля, дядя Глеб сказал, что всё будет хорошо. Разрешил кушать бургеры столько, сколько я хочу, — малышка протягивает Маше пакетик с едой. — Но я не стала его слушать, хотела у тебя спросить разрешения, — лопочет Алиса.

— Девочка моя, неделю можешь есть пиццу и бургеры, — всхлипывает Мария, обнимая дочь.

— Тварь! — Маша припечатывает меня взглядом.

— Я? — лепечу с обидой.

— Не ты! Глеб твой.

Маша по-прежнему обнимает крепко дочь.

— Клим! — неожиданно Воронцова обращается к Красовскому, — отправьте его в ад!

— Так и поступим!! — обещает нам обеим.

Домой меня отвозит Мария на своем джипе.

— Родственница, ну ты меня сегодня напрягла, — ухмыляется недовольно женщина с чувственными губами и янтарными глазами.

Сижу рядом с ней на переднем пассажирском сидении.

Лиса сидит сзади в детском кресле, ест вожделенно остывший бургер. Старательно вытирая пальчики об свои волосы и об джинсы.

Сегодня ей простят всё!

— Я прощена? — спрашиваю осторожно.

— Без вариантов. Мы же теперь родственницы.

— Завтра распущу агентство и центр, — шепчу едва слышно.

— С ума сошла? Даже не смей думать такое. Кто-то должен помогать бедным женщинам воевать с этими маньячинами!!

— Спасибо. Но я сегодня не усну, пока не узнаю, что Нина в безопасности. Мое сердце разрывается от страха. Одна надежда — на людей Клима.

— Всё будет хорошо, — Маша бросает мне ободряющий взгляд. — Стефания пусть погостит у нас, не забирай. Закажу им на завтра праздник, пусть повеселятся, забудут о сегодняшнем кошмаре.

Громкий звонок мобильного.

— Мама! — недовольно бурчит Маша, берет трубку, и мы обе глохнем от криков.

— Где моя Лиса? Точно знаю, что-то стряслось. У Майи глаз дергается!!

— Лиса, ответь бабуле, — включает на громкую связь.

— Бабусенька, я бургер лопаю, — пищит радостно малышка.

— Нет! — щебечет Полина Воронцова. — Точно знаю, что-то стряслось, у Майки бы глаза не дергался.

— Мама, прекрати нервничать, скоро приедем.

Глава 38

Полина

— Спасибо, что подвезла, — прощаюсь с Марией.

Улыбается едва заметно.

— Мы сегодня стали немного ближе друг другу, — говорит она мягко. — Прости за грубость. Когда ты меня узнаешь лучше, поймешь, я не плохая. Жизнь так сложилась.