Не подавай виду

Выпив чай и пожелав женщинам спокойной ночи, Илья поднялся наверх, а когда в доме воцарилась тишина, вышел во двор. Кави уже поджидала его у забора. Он угостил ее излюбленным печеньем, потом присел на крыльцо, и собака прилегла рядом.

Посмотрев на небо, Илья понял, что завтра ударит сильный холод, а значит, тянуть с осуществлением дальнейших планов не придется. Перистые облака на темном небе таяли будто выходящий из трубы дым, и Илья находил в этом безмолвном упадке природы нечто уютное и близкое.

Следующий день до возвращения Сонии и Ситы из больницы прошел спокойно: Илья не тревожил Риту и она в основном пребывала в нездоровой дреме. Ее подруги приехали уже после обеда, выпили вина и кофе для разрядки и тоже разошлись по спальням. Сония коротко сообщила Илье, что больничная атмосфера действует на нее отравляюще, даже если там более-менее пристойный вид.

— Вы не обидитесь, что мы снова оставим вас в одиночестве? Лично мне необходимо прийти в себя, не выношу вида увечий еще с детства, — призналась она. — В беззащитном состоянии ты вроде уже и не совсем человек.

— Пожалуй, вы правы, — ответил Илья вполне откровенно. — Даже не берите в голову и спокойно отдыхайте.

Когда в доме стало совсем тихо, он осторожно приоткрыл дверь в комнату Риты, подошел к постели и чуть коснулся ее лба. Она открыла глаза и взглянула на него без всякого страха, будто и не было кошмарного видения.

— О, Элиас! Что случилось?

— Я просто решил узнать, как вы себя чувствуете, — мягко ответил Илья. — Вчера вам стало плохо, помните?

— Вчера? А, ну да, Джанита очень сильно кричала, а потом... Дальше я что-то ничего не помню. Что с ней случилось?

— Она очень обожглась и ее увезли в больницу. А вы потеряли сознание, Сония даже хотела вызвать врача и вам. Но сейчас вы выглядите гораздо бодрее.

— Спасибо, — шепнула она смущенно и даже улыбнулась. — А который час?

— Еще только пять часов вечера, но вы очень долго спали. Я подумал, что вам полезно немного погулять на свежем воздухе, проветрить голову. Не откажетесь от моей компании?

— Я даже не знаю, но наверное, да, попробуем. А где все?

— Сония с Ситой только приехали из больницы и сами прилегли отдохнуть, не будем их беспокоить. Я подожду вас внизу.

Пока Рита собиралась, Илья положил в карман запасные ключи, которые лежали в прихожей, — обычно Сония их прятала, но по-видимому, нервы подвели ее. Наконец женщина спустилась, надела зимнюю куртку и доверчиво пошла за ним.

Кави в этот раз не показывалась, и они дошли до опушки леса, ведя какой-то пустой разговор. Тут темнота начала стремительно сгущаться, но Илья продолжал идти, несмотря на растерянность Риты.

— Вы уверены, что нам стоит заходить в лес? — спросила она. — Я же совсем не умею в нем ориентироваться.

— Зато я это умею прекрасно, — произнес Илья и аккуратно взял ее за руку, чуть выше непременного браслета. Она притихла и они шли все дальше, увязая в снегу по щиколотку и цепляясь куртками за торчащие из него голые ветви. В этой части леса росли вековые деревья, образующие гигантский навес из переплетенных ветвей, летом земля под ними всегда была прелой и воздух пах сыростью. Сейчас же вокруг была почти стерильная белизна, в которой растворились, будто в кислоте, все краски и ароматы. И такая же пугающая тишина...

— Может, повернем к дороге, Элиас? — нерешительно спросила Рита. — Мне здесь как-то не по себе, я вообще не люблю зимнюю природу, хоть и давно живу на севере.

— Конечно, мы сейчас пойдем обратно, только подождите минуту. Я недавно видел тут звериные следы, хочу проверить, не появилось ли новых. Вы просто постойте здесь, а я легко вас найду.

Рита не успела толком ничего возразить: усталость и нервы одолели ее и она застыла на месте. Тем временем Илья отошел чуть дальше вглубь леса, где пропал из поля ее зрения, и достал из кармана куртки две пластиковые бутылочки с молоком и медом. Он вылил содержимое на древесную кору и стремительно, стараясь ступать бесшумно, пошел по короткому пути к шоссе, который он давно запомнил по «вешкам» — расположению деревьев и кустарников.

Менее десяти минут ему потребовалось, чтобы выйти на асфальтовое покрытие, и стоя на обочине шоссе, Илья вдруг замер. Желто-серая луна, похожая на недопеченный блин, висела совсем низко, а дымок, видевшийся со стороны нескольких дач попроще, еще больше напоминал о теплом очаге. Вдруг ему показалось, что время повернуло вспять и он снова стал ребенком, робеющим перед вековой мощью леса и зимним покоем, который бывает одновременно ласковым и смертоносным. На пару мгновений он вообще забыл о Рите и прочих делах, но тут его будто кто-то толкнул в спину.

«Иди! Иди!» — послышался тихий, довольный надтреснутый голос.