Не погаси огонь...

Богров обмакнул перо в чернильницу и поднес его к листу. Этим последним росчерком он и решил окончательно свою судьбу: цель Курлова – добиться от террориста собственноручных показаний о его тесной связи с злоумышленниками-революционерами – была выполнена. Показания останутся… А Богров…

Одиннадцатого сентября, ближе к полуночи, лязг засова в дверях камеры разбудил заключенного. Дмитрий вскочил. Увидел солдат, офицеров и все понял. Его стал бить озноб. Он почувствовал подступившую к горлу дурноту, вскинул руки, чтобы оттолкнуть вошедших, но солдаты бросились к нему, ловко и быстро связали. Все происходило в полном молчании. Богров больше не сопротивлялся. Поддерживая, его повели вверх по бетонной трубе. Во дворе «Косого капонира» стояли еще несколько человек. Было совсем темно, только ветер раскачивал фонарь над полосатой будкой часового у ворот, прорезанных в палях.

Тут же, посреди двора, ожидала запряженная карета – черный безоконный ящик с единственной боковой дверцей. Арестанта втолкнули в карету. Внутри она была разделена перегородкой и так узка, что стенки стискивали плечи.

Карета выехала из тюремного двора. За воротами ее окружили всадники-конвоиры. Путь был недалек. В нескольких верстах от «Косого капонира», на берегу Днепра, находилась Лысая гора. Со стародавних времен бытовала легенда – там справляли шабаш киевские ведьмы. На вершине горы был форт, огороженный высокой каменной стеной.

Рассвет уже брезжил. В призрачном полусвете проступила перекладина виселицы, табурет под нею, темные фигуры мужчин. В стороне, один, стоял человек в высоком колпаке, с маской на лице, в черном, ниспадающем складками одеянии.

Карета остановилась. Богрова подвели к табурету. Он ничего уже не понимал. Поводил помутневшими глазами, невнятно бормотал. Бормотание прерывалось икотой.

Прокурор военно-окружного суда прочитал постановляющую часть приговора. Один из мужчин, сопровождавший осужденного из «Косого капонира», – это был вице-губернатор – приказал человеку в колпаке:

– Выполняйте.

Палач подставил табурет, примерил, пододвинул еще, поднял лежавший тут же мешок и ловко набросил его на голову арестанта, потом привстал на носки и поймал раскачивающуюся веревочную петлю.

КИЕВСКОМУ ВОЕННО-ОКРУЖНОМУ СУДУ

Приговор суда от 9-го сего сентября по делу о помощнике присяжного поверенного Богрове в исполнение приведен 12-го сего сентября в 3 часа 2 минуты утра.

Военный прокурор, генерал-лейтенант Костенко

КИЕВСКОМУ ВОЕННО-ОКРУЖНОМУ СУДУ

Прошу суд уведомить меня, были ли судебные издержки по делу о помощнике присяжного поверенного Богрове.

Военный прокурор, генерал-лейтенант Костенко

ВОЕННОМУ ПРОКУРОРУ КИЕВСКОГО ВОЕННО-ОКРУЖНОГО СУДА

Судебных издержек по делу о помощнике присяжного поверенного Богрове нет.

Председатель суда генерал-майор Рейнгартен[5]

ДНЕВНИК НИКОЛАЯ II

12-го сентября. Понедельник.

Чудный день. В 10 час. поехал на Северную сторону и произвел смотр второй очереди гарнизона: 4-м батальонам Брестского и Белостокского полков, саперной и двум минным ротам, креп, телефонной команде, воздухоплавательной роте и двум батальонам Севастопольской крепостной артиллерии. Кроме того, на смотру участвовали потешные учебных заведений. Нашел всех в отличном состоянии и порядке и вернулся на яхту в 10½. Завтракало начальство. Вечером игра в кости.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СВИДАНИЕ НА АВЕНЮ Д’ОРЛЕАН

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Подготовка к конференции шла полным ходом.

Серго Орджоникидзе приехал из Баку в Питер. Побывал на Путиловском, на «Фениксе», «Лесснере», на Балтийском судостроительном, на «Коппеле», «Гоф-марке»… Концы-то какие: с Петергофского шоссе на Полюстровскую набережную, с Сампсониевского – на Кожевенные линии. Ни дня, ни ночи. Ни поесть, ни поспать. Зато среди питерских рабочих еще раз удостоверился: опасения, что Столыпину удалось задавить революционное движение, преувеличены.