Не погаси огонь...

– Не беспокойся, у нас быстро жирок сгонит, – усмехнулся Пятница.

– Знаю я тебя. Но не очень-то мучай. – Серго протянул Антону руку. – Когда этот тощий бес отпустит, дуй прямым ходом в Париж. Там встретимся!

– Передайте привет всем нашим, – вздохнул Путко. – Камо, Максиму Максимовичу… – Запнулся. – Если Ольга в Париже, – ей тоже.

– Непременно. Ну, нахвамдис!

– Нина, позаботься, чтобы товарищ хорошенько отдохнул, – распорядился хозяин дома и вместе с Серго вышел.

По дороге Серго спросил:

– Как дела у Юзефа? Что слышно о Зосе?

– Ее должны были судить в конце сентября, отложили.

– Неужто с малышом – в Сибирь?

– Ты что, их не знаешь?.. Юзеф – комок нервов. Но держится. Он обеспечит нам юго-западную границу.

– Ему нужны помощники, – вспомнил давний разговор Серго.

– Знаю. Скоро его навещу… А ты в Париже нажми. Нам теперь деньги понадобятся срочно. Учти: контрабандисты за доставку каждого человека берут от пятнадцати до двадцати рублей. А надо и на билет и на еду. Кое-кто будет нуждаться в одежде и обуви… Выбивай в Париже как можно больше. Лишней копейки я не истрачу, ты знаешь.

– Не беспокойся, Альберт, я с ними церемониться не буду! Хватит, меня помучили! Такая во мне злость против этих добреньких паршивцев!

– Вы, кавказцы, горячие, да отходчивые, – хмуро усмехнулся Пятница. – А тут дело очень серьезное. С ликвидаторами, отзовистами, примиренцами – это как в басне о лебеде, раке и щуке.

– Ну, мы-то ни назад не пятимся, ни в черный омут не ныряем.

– А воз ни с места, – качнул головой Пятница. – Я вижу и лучше многих знаю: явные враги так не мешают и не портят дела, как противники внутри партии. Надо, чтобы конференция положила конец разброду. Слышал? Троцкий с компанией всполошились, когда узнали, что настроение в местных организациях большевистское, ленинское, и ничего хорошего для себя от конференции они ждать не могут. Троцкий теперь даже вознамерился собрать своих сторонников – то ли в Женеве, то ли в Вене.

– Пусть собирает! Да поздно спохватился, – махнул рукой Серго. – Товарищи в России идут с нами, вокруг него лишь эмигрантские осколки. А в разбитом зеркале, как его ни склеивай, правильного отражения не увидишь. И я теперь в Париже буду по-другому с ними разговаривать!

– Ну-ну… – На этот раз в голосе Пятницы прозвучали насмешливо-добрые нотки. Но тут же он снова насупился. – Ты в Париже о конкретных делах и конкретных людях старайся говорить поменьше. Чужих ушей там предостаточно. И не только на общедоступных собраниях.

– Ты о чем? – спросил Орджоникидзе.

– До сих пор не выходит у меня из головы провал Алексея.

– Ни сам хотел тебя спросить: что ты думаешь об этом? Сразу после того, как его сцапали, пошли массовые аресты. Ходят разговоры, что у Алексея обнаружили много адресов.

– Слышал. Как раз вот этого и не могу понять, – угрюмо отозвался транспортер. – Алексея отправляли я и Матвей. Матвей зашифровывал ему адреса… Не думаю, что Алексей дал в охранке показания. А сами они ключ к шифру разгадать не могли.

– Кому еще был известен ключ?

– Только Алексею, Матвею и мне. В том-то и загадка…

– Ты хочешь сказать?..

– Окончательно ничего сказать не могу. Но пока все не выяснится, я должен вывести Матвея из игры… Тебе не показался странным его вопрос о том, где намечено провести конференцию?

– Он интересовался ради дела.

– Но в нашем деле вопросы задают только новички. Мне нужно еще кое-что проверить… Есть одна зацепка… – Он помолчал. Потом мягко улыбнулся. – Ладно, поезжай – и ни пуха тебе, ни пера!

– К черту, к черту! тоже улыбнулся Серго.

Когда Пятница вернулся с вокзала, Матвей уже ушел. Нина хлопотала на кухне.

– Завтра утром мы уезжаем, – сказал хозяин дома Антону.

– Куда?

– Думала рыба: «Сказала бы, да воды полон рот…» Ваша обязанность – сопровождать меня. Остальное – моя забота.

«Как тогда в Тифлисе», – подумал Антон. Он вспомнил, как обиделся, получив подобное задание от Красина летом 1907 года: «Поедешь в Тифлис, будешь каждый день выходить на Эриванскую площадь и наблюдать за происходящим: вот и все». И в памятное утро 13 июня он оказался свидетелем нападения Камо на транспорт казначейства. Сторонний наблюдатель… А потом оттак же просто сопровождал из России в Париж пожилого мужчину, курившего трубку с чубуком в виде головы Мефистофеля… Что важное вез с собой тот человек, назвавшийся Лидиным? Антон так и не узнал. Только потом пришла в голову мысль: не те ли «пятисотки», которые добыл для партии Камо?.. А с чем и зачем поедет неизвестно куда Пятница?.. Да, в их революционной работе нет малых и великих дел. И каждое дело нужно выполнять в полную меру своих сил…