Не последний дракон

СТАТС-ДАМА. Похоже, надо спасать твоего короля.

ДВОРЕЦКИЙ. Надо, обязательно надо. А как?

СТАТС-ДАМА. Послушай, а где сейчас Дракон?

ДВОРЕЦКИЙ. Дракон? Он к тетушке своей пошел, огород копать.

СТАТС-ДАМА. Значит, так. Беги срочно за Драконом, а я пойду, приведу сюда короля. Встречаемся здесь. Давай быстро.

ДВОРЕЦКИЙ. Вы его не сможете привести, он привязан к трону и боится двигаться.

СТАТС-ДАМА. Значит, прикачу вместе с троном. Вы еще не знаете всех моих внутренних резервов.

ДВОРЕЦКИЙ. Да, Дракон обязательно поможет. Они ведь с королем большие друзья. (собирается бежать)

СТАТС-ДАМА. Стой. Скажи еще Дракону, пусть обязательно возьмет свои крылья. Думаю, они могут понадобиться.

ДВОРЕЦКИЙ. Это не крылья, это планер. Он сам его сделал.

СТАТС-ДАМА. Какая разница, главное чтобы летало.

ДВОРЕЦКИЙ. Да, да, я все передам. У нас обязательно получиться. Я побежал. (убегает).

СТАТС-ДАМА. Похоже, и в этот раз исторической справедливости не случиться. Не думала я, что они так беспощадно возьмутся за дело. Недооценила я Эльвиру с Антонием. Ведь все можно было закончить простым бескровным способом. Нейтрализовали этого бестолкового короля и сидел бы он, и рисовал картины. Ну, зачем они опять сюда стали привлекать палача? Да, я сама конечно виновата, с этими своими старческими обидами. А с другой стороны, не раскрой им правила государственных переворотов, они бы сами все равно додумались, только боюсь, что одним палачом здесь бы дело не обошлось. Нет, похоже, этого было не избежать. Все здесь виноваты, зря я на себя наговариваю. Так, а что там, на улице происходит? (смотрит в телескоп). Новый лозунг появился. «Убей дракона, спаси нацию». Ну, когда же это закончиться? Уже всех драконов поистребили, а нация все в опасности. И зачем я только с ними связалась. Нет, теперь уже отступать поздно, надо действительно спасать и короля, и дракона. Да и самой тоже пора отсюда съезжать. Никакой хорошей жизни в этих дворцах никогда не было и похоже не будет. Пойду за королем. Мы еще посмотрим кто кого. (уходит).

***

На сцену пританцовывая и кружась, выскакивает Эльвира.

ЭЛЬВИРА. Какое это счастье быть королевой, Антоний! (Появляется Антоний, с новым троном на колесиках)

АНТОНИЙ. Я здесь моя королева! (Эльвира вскакивает на кровать.)

ЭЛЬВИРА. Атоний, ты видел, в каком восторге встречал меня народ, когда я вышла на балкон?

АНТОНИЙ. Ты была великолепна, Эля! Ты самая королевская королева из всех, которых я видел.

ЭЛЬВИРА. А ты много видел королев, Антоний?

АНТОНИЙ. Всех по эту сторону океана, да пожалуй, и по ту сторону тоже.

ЭЛЬВИРА. И, что они действительно все некрасивые?

АНТОНИЙ. Не то слово. Кроме брильянтов, там не на что посмотреть. Только кожа кости и много брильянтов.

ЭЛЬВИРА. А почему они такие некрасивые, Антоний?

АНТОНИЙ. Потому, что старые. Это только молодое все красивое, а потом, даже брильянтами не скроешь.

ЭЛЬВИРА. Нет! Я не хочу становиться старой. Это надо прекратить. Ты должен, что ни будь придумать. Ты меня слышишь, Антоний?

АНТОНИЙ. Я слышу моя королева, но времени, к сожалению не подвластны даже самые королевские королевы.

ЭЛЬВИРА. Это было раньше, до меня. А теперь должно стать по — другому. Я настаиваю, чтобы все стало по-другому. Ты понял?

АНТОНИЙ. Моя королева, я не разбираюсь, но, наверное, есть какие-нибудь средства, кремы, может быть лекарства, я это уточню. Но вот остановить время, это к сожалению…

ЭЛЬВИРА. Никаких но. Я приказываю тебе остановить время прямо сейчас.

АНТОНИЙ. Я не понял, как остановить?

ЭЛЬВИРА. Что тут непонятного? Просто запретить людям пользоваться часами. Это я тебя начинаю не понимать. Неужели трудно издать такой приказ, всем остановить часы и все. Так садись, пиши, а я потом пойду и с удовольствием его зачитаю народу сама. Не сомневаюсь, что восторга будет даже больше, чем от отмены сухого закона.

АНТОНИЙ. Но ведь время, можно будет определять по солнцу?

ЭЛЬВИРА. Ты что говоришь такое, Антоний? Как можно определять время по солнцу, если на нем нет стрелок? Ты или устал очень или может, быть отказываешься выполнять мои приказы?

АНТОНИЙ. Ну, как я могу отказаться. Просто я думаю, как это сделать лучше? Некоторые могут ведь не согласиться.

ЭЛЬВИРА. А вот несогласных, пожалуйста, в тюрьму. Или у нас тюрьма используется для других целей?

АНТОНИЙ. Нет, тюрьма как раз для этого в основном и нужна.

ЭЛЬВИРА. Тогда какие могут быть сомнения, если у нас есть тюрьма? Все, с этого момента я останавливаю время. Не надо ничего писать. Веди меня к народу, я сама им расскажу все своими словами (Антоний стоит в задумчивости.) Антоний, если у тебя остались какие-то сомнения, я найду себе другого более умного премьер-министра.

АНТОНИЙ. Ни в коем случае, это лишнее. У меня абсолютно никаких сомнений. Даже наоборот, я потрясен. У тебя же государственный склад ума, Эля. Ведь, что получилось. С одной стороны провозглашается идея гуманизма и общечеловеческих ценностей, а другой стороны и тюрьма всегда востребована. Это гениальное решения, Эля. Я твой самый преданный премьер-министр!