Читаем Не последний дракон полностью

КОНСТАНТИН. Я буду очень хорошо себя вести, вы не сомневайтесь. Спасибо, ваше величество за доверие.

АНТОНИЙ. Тюремщик! (входит тюремщик). Увидите политзаключенного.

ЭЛЬВИРА. И попрошу вас, подберите ему самую светлую и теплую камеру.

ТЮРЕМЩИК. Подберем. У меня есть несколько, специально для VIP персон держу. Пошли, политический. (уходят)

ЭЛЬВИРА. Что-то я устала. (потягивается) Так сразу много дел навалилось. Да и ты слоник, наверное, переутомился тоже? Там кроватка есть. Проводи меня.

АНТОНИЙ. С удовольствием ваше величество. Но сначала надо все закончить. Я должен, объявить народу указы короля о вашей коронации и введении сухого закона. Потом вы выйдете и отмените этот антинародный закон. Это займет совсем немного времени. И потом, когда начнутся народные гуляния, мы сможем с вами пойти и спокойно отдохнуть. Я устрою вам настоящий праздник, обещаю.

ЭЛЬВИРА. Ты, прав. Надо сначала все закончить. Куда идти?

АНТОНИЙ. Не надо ходит, теперь я буду всегда носить тебя на руках моя королева. (поднимает на руки, уносит).

***

На сцену выходит статс-дама. Оглядывается по сторонам.

СТАТС-ДАМА. Где же у них была эта труба, через которую все видно? А вот она. (подходит к телескопу. Входит дворецкий с длинной лавкой в руках. Ставит со стуком лавку на пол, садится на нее). Ой, кто это?

ДВОРЕЦКИЙ. Это я, новый дворецкий.

СТАТС-ДАМА. А это ты, Сидор. А, что ты притащил сюда эту лавку?

ДВОРЕЦКИЙ. Приказали. Теперь здесь вместо спальни будет зал правосудия. Скоро начнутся громкие политические процессы, в здании суда может не хватить для всех мест. Только я не понимаю, зачем это нужно?

СТАТС-ДАМА. Все правильно делает Антоний, в соответствии с законами преемственности власти.

ДВОРЕЦКИЙ. Это как?

СТАТС-ДАМА. В первую очередь выявит и расправиться с неугодными. И взяться за наведение порядка в стране. Кстати, чем там у нас народ занимается? (смотрит в трубу). Вот, пожалуйста, возмущенный народ собирается на площади перед дворцом. Скоро начнутся беспорядки. Нет, уже начались, уже грабят лавки и дома богатых. Все по плану, теперь осталось воспользоваться моментом.

ДВОРЕЦКИЙ. Этого следовало ожидать, запретили продажу алкоголя. Кто только до этого додумался?

СТАТС-ДАМА. Это моя идея.

ДВОРЕЦКИЙ. Не пойму, зачем людей лишать радости в жизни. Тем более для многих она осталась единственной.

СТАТС-ДАМА. Ничего ты не понимаешь. Никто никогда этого не отменит. Это большая политика и ничего другого.

ДВОРЕЦКИЙ. Зачем простому народу эта ваша политика? Простой он много не может себе позволить, в культурном смысле я имею ввиду. А когда выпьет бутылочку, другую вот тебе сразу и театр с оперой и художественная галерея. Все в одном стакане и ходить никуда не надо. А вы отменять это собрались. Нет, нельзя так над людьми издеваться, доведете до революции.

СТАТС-ДАМА. Ты правильно рассуждаешь, Сидор. Но до революции доводить не будем, а вот только кое-что поменяем и на этом остановимся. Так, что там сейчас у нас в стране происходит (смотрит в телескоп). Все, похоже, отменили сухой закон. Точно, бочки с вином стали выкатывать на площадь. Решили угостить народ. Молодец Антоний, с бочками это он здорово придумал. Вот и лозунги новые появились.

ДВОРЕЦКИЙ. И что там нового пишут?

СТАТС-ДАМА. Но это, похоже, народ уже выпил лишнего. Пишут, долой короля, да здравствует королева.

ДВОРЕЦКИЙ. А, что же теперь с королем будет?

СТАТС-ДАМА. Как водиться, сначала осудят. Вот здесь, у нас суд и состояться. Не зря ты эту лавку принес. Для присяжных приготовили.

ДВОРЕЦКИЙ. А потом, что будет?

СТАТС-ДАМА. А потом? Это уже как Антоний решит. Эльвире, похоже, все равно, ей лишь бы в кино сниматься.

ДВОРЕЦКИЙ. Жалко короля. Все — таки он хоть и со странностями, но человек хороший.

СТАТС-ДАМА. Да, хороший. Сколько лет мне обещал новые зубы поставить? И все денег не было. На все деньги были, а на зубы не было.

ДВОРЕЦКИЙ. Но так все-таки поставили вам ваши зубы. Зачем вы неправду говорите. Я знаю, что поставили.

СТАТС-ДАМА. Поставить-то, поставили. Только вот я уже другим человеком стала.

ДВОРЕЦКИЙ. Каким, это другим?

СТАТС-ДАМА. Злобной и мстительной старухой. А была- молодая, красивая, влюбленная, верила в идеалы. Всю жизнь мне поломали этими зубами.

ДВОРЕЦКИЙ. Ну, нельзя же так, из-за каких- то зубов в стране такое устроить.

СТАТС-ДАМА. Вот как раз из-за мелочей все катаклизмы и происходят. По крупным делам всегда договориться можно, а мелочи, на них никто внимание не обращает, а они как поднакопятся, смотришь уже, и власть поменялась и король другой. Посмотрим, что сейчас происходит (смотрит в телескоп). Смотрите — ка, вот и палач на площадь пожаловал, топор точит. Похоже, с королем они церемониться не собираются.

ДВОРЕЦКИЙ. Это не справедливо. Король был добр ко всем. Да, вспыльчив, но всегда потом прощал.

СТАТС-ДАМА. Слишком добр был твой король. Это его и погубило. Кстати, а где он сейчас?

ДВОРЕЦКИЙ. Там, я его на четвертый этаж отвез. Сидит картины рисует.

СТАТС-ДАМА. А, что за картины, красивые?

ДВОРЕЦКИЙ. Говорит про солнечный свет. А по мне, мазня мазней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Скамейка
Скамейка

Командировочный одинокий мужчина рыщет по городскому парку в поисках случайных связей – на первый взгляд, легкомысленный сюжет постепенно накаляется до глубокого проникновения в экзистенциальный кризис обоих персонажей. Несмотря на внешне совершенно разный образ жизни (таинственный Федор Кузьмич, как ртуть меняющий свое имя и биографию для каждой новой спутницы; и простая и открытая Вера, бросающаяся в новые отношения, каждый раз веря, что на этот раз – навсегда), герои очень похожи между собой – потерянные люди, бродящие по парку в поисках новых самообманов. Острый диалог (герои обмениваются остроумными репликами, будто играют в пинг-понг) располагает к тому, чтобы поставить на сцене необременительную ретрокомедию «из советской жизни». Интерпретация произведения в трагикомическом жанре скорее поможет не растерять ценные минуты психологической рефлексии персонажей по поводу своего одиночества, их попытке разобраться в себе самих.

Александр Исаакович Гельман , Владимир Валентинович Губский , Жаныбек Илиясов , Лев Михайлович Гунин

Фантастика / Драматургия / Драматургия / Проза / Современная проза