Не потеряй меня

По обе стороны подъездной аллеи выстроилось длинными ровными рядами множество превосходных карет представителей знати, вокруг которых без устали суетилась прислуга и бесчисленное количество придворных. Казалось, что вновь пребывающим не будет конца. Только ближе к полудню им, наконец, выделили апартаменты, где можно было в полной мере насладиться прохладой и немного передохнуть перед началом бала.

Подготовка к балу была настолько значимой частью самого бала, что все так или иначе крутилось вокруг нее. Служанка Жозетт, которую мадам де Морель любезно предоставила Хлое, принесла платье, пошитое личной модисткой Николь специально к такому случаю, и аккуратно разложила его на кровати.

Это было нежно-голубое шелковое платье с гладкими, ниспадающими юбками, галантно приподнятыми на боках и отороченными в цвет нитью, а незначительный квадратный вырез позволял лишь едва заметно определить девичьи округлости. Хлоя примерила наряд и осталась вполне довольной, мысленно воздав хвалу маркизе де Ментенон за это скромное нововведение, так как ее приводили в смущение неприлично глубокие декольте. К низу корсажа с правой стороны Софи предусмотрительно прикрепила небольших размеров бархатную сумочку, в которую вложила небольшое ручное зеркальце, веер и флакончик с духами, что вызвало у Хлои невольную улыбку.

– Можешь, Софи, на всякий случай подвесить еще и нюхательную соль, как у тех пышных пожилых дам, которых я видела в гостевой зале. Я нисколько не обижусь, – и она залилась хрустальным, звонким смехом, явно сконфузив служанку.

– И не сомневайтесь даже! Я непременно сделаю это, несмотря на ваше недовольство! – воскликнула Софи, и ее брови, впрочем, как и всегда, когда она была возмущена, забавно поползли вверх.

– Ну хорошо, Софи, я сдаюсь, – и она шутливо подняла руки, едва сдерживая срывающийся с губ смешок.

Волосы Хлоя приказала уложить весьма скромно, о чем ей тут же не преминула сообщить Жозетт, считая себя по праву непревзойденным мастером всевозможных укладок. Но вверенная ее заботам мадемуазель оказалась непреклонной и настояла сделать прическу невысокой, состоящей только из локонов, поднятых вверх, сколотых на затылке и украшенных ниткой жемчуга. Затем последовало легкое припудривание, от которого Хлоя, поморщив нос, недовольно чихнула.

– Ох уж эта мода, Жозетт! Я ничегошеньки в ней не смыслю. Живя вдали от высшего света, перестаешь даже думать о ее существовании, – проговорила она, глядя на невозмутимое лицо служанки, старательно подкручивающей на железные стержни очередной выбившийся из прически локон.

Заключительным аккордом был овальной формы старинный медальон, декорированный драгоценными камнями, доставшийся в наследство от покойной матушки, и жемчужные серьги в виде небольших подвесок. Все эти украшения Софи собственноручно надела на Хлою, конечно, не забыв про бархатные перчатки с золотой вышивкой.

– Боже правый, да ты красавица! – оглядев ее со всех сторон, восхищенно воскликнула Софи, и щеки девушки мгновенно зарделись.

Хлоя легко скользнула в бальные туфельки из тонкой кожи, украшенные ленточкой в тон наряду, и взглянула в зеркало.

– Пожелай мне удачи! – кинув кокетливый взгляд своему отражению, сказала себе она и поспешила к двери.

Когда, наконец, объявили их выход, Хлоя в сопровождении мадам Шарлотты торжественно и элегантно прошла в Зеркальную галерею. И… ахнула!

Огромный вытянутый зал поражал своим неповторимым великолепием и богатством. Его арочные окна, обрамленные тяжелыми шторами из золотой парчи, и дверные проемы были заполнены множеством зеркал и еще больше визуально расширяли и так бесконечное пространство. Он был меблирован массивными столами и табуретами тонкой ручной работы, а статуи и даже кадки с апельсиновыми деревьями были отлиты из чистого серебра. Над высоким потолком, отделанным безупречно выполненной лепниной и покрытым легкой позолотой, волнительно мерцали играющие со светом восковых свечей хрустальные люстры, а в дополнение к освещению на столах возвышались тысячи канделябров и жирандолей. Восхитительная роспись Лебрена на сводах и множество скульптур известных мастеров искусно дополняли и без того блистательный интерьер.

– Потрясающе! – с восхищением констатировала Хлоя, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца, на что вдова ответила лишь снисходительной улыбкой, которая едва коснулась ее губ. Ведь она, побывав здесь неоднократно, чувствовала себя во дворце довольно вольготно.

Когда церемониймейстер громко назвал их имена, мадам де Боннет, ничуть не смутившись, подхватила под руку Хлою и торжественно проследовала вдоль вытянутого зала, чтобы засвидетельствовать свое глубочайшее почтение их величеству королю Людовику и его супруге.

Свершив положенную церемонию, они едва успели отойти к мраморным колоннам, как вдруг музыканты заиграли веселый бранль и приглашенные дружно выстроились в пары.

– Боже мой, да ты сейчас лишишься чувств, ma ch`ere! Не волнуйся так. Я уверена, что все пройдет замечательно, вот увидишь! – воскликнула Николь, заметив охватившее Хлою волнение.