Не повезло (СИ)

— Нет, нет, пожалуйста! — взмолился он, цепляясь в меня так, что наверняка ссадины останутся. — Ты не можешь меня тут бросить одного, Орлум! Избей меня, посади на цепь, унижай, переломай мне кости, что хочешь, делай, только не оставляй меня во тьме одного! Пожалуйста, пожалуйста!

Он так молил, так цеплялся, что мне вдруг опять стало больно в груди — как будто снова кто-то сжал сердце ледяными сильными пальцами.

Я оттолкнул его в грудь, так, что Ннар отлетел от меня и рухнул в воду. Он тут же оказался на ногах, а я стоял, тяжело дыша и смотрел на него.

С нас обоих текла вода, а волосы лезли в лицо, мешаясь.

Ннар протянул ко мне дрожащие руки. Я резко развернулся и пошел к берегу.

Вышел из воды и начал одеваться.

Сзади раздался плеск и шум — Ннар бежал за мной. Он выскочил на гальку, засуетился, возясь с одеждой.

Когда я обернулся, он уже был в штанах моего сына и моей безрукавке. Сверток со своим барахлом, мокрым куском ткани, которым он вытерся и шкурой, он прижимал к груди.

Я шагнул к нему.

— Если ты еще раз рискнешь и попытаешься меня заморочить, я тебе кишки вытащу через задницу, — толкнул я его в плечо.

— Я не понимаю… — начал было он, но я заревел на всю пещеру — эхо рева раскатилось надо всем Дальним озером.

— ЗАТКНИСЬ!

И Ннар заткнулся.

— Ты меня вывел, — указал я на него пальцем, раздувая ноздри и скалясь. — Но ничего, я сам виноват. Знал, что эльфы — коварные чародеи. Повелся на скромный вид. Но этого больше не будет. Второй раз ты меня не проведешь. Иди давай. Только дернешься — я тебе череп разобью.

Я сорвал с пояса топор и взмахнул им.

Ннар подался назад, споткнулся и едва не упал.

Я знал, как я выгляжу — не каждый дерьмо в себе удержит, когда его атакует орк в полном расцвете сил, во всем кровожадном буйстве и при топоре.

— Вперед! — зашипел я. — И не оборачивайся!

Ннар шагнул на деревянных ногах вперед, стараясь держать спину ровно.

Надо отдать ему должное — храбрости ему было не занимать. И держать лицо он умел.

Даже в такой дерьмовой ситуации, когда все его усилия пошли прахом.

Вот только почему-то дерьмово чувствовал себя я.

Как будто это я его обмануть пытался, а не он меня.

Шел позади него с этим топором своим, и чувствовал себя полным идиотом.

Как будто что-то сломал или потерял полезное.

Или в дерьмо вляпался.

А он так ни разу и не обернулся. И даже с шага не сбился.

Шел, словно он тут один, и мрак перед ним расступается, а не перед моим факелом.

Проклятая эльфийская надменность.

Дерьмо эльфийское.

Проклятые эльфийские чары.

Зачем ему только это нужно было — сам же все испортил.

Убить бы кого, да некого.

========== 8. Пропасть ==========

Я привел эльфа обратно в свою нору, но сам там не остался.

Не мог я находиться с ним рядом. Конечно, я знал, что если про чары догадаешься, то они исчезнут, но на всякий случай стоило подстраховаться.

Поэтому я впихнул Ннара внутрь и закрыл дверь на засов снаружи. Приковывать я его не стал — не хотелось близко подходить, а тем более — дотрагиваться.

Я свистнул, и меня услышал случившийся поблизости Огрм.

Оставив его на карауле, я пошел проверить, что там происходит в застенке. Появилась у меня мысль пересадить пленника обратно. Если я его не буду видеть, то меня окончательно отпустят его чары.

Но увиденное меня расстроило: в самом застенке стояли на полу лужи тухлой воды, а на стенах наросла какая-то зелено-серая плесень. Откуда только вылезла?

Я позвал троих парней и дал им задание — выжечь всю плесень дотла, отвести воду, насыпать на пол свежий сухой песок, протереть все цепи у стен и разогнать мокриц, крыс и прочую живность.

Устроили живой уголок.

Суки.

В конце концов, намечалась война, а может, уже и шла. Вдруг пленников много будет, куда их девать?

Я представил у себя в норе целую толпу эльфов и у меня аж в глазах потемнело.

Нахуй, нахуй.

Потом я пошел в Костровую пещеру, собрал там охотников и кухарей, и мы вместе взялись подсчитывать запасы — сколько есть, да чего не хватает. Распределяли, кому и сколько мяса надо притащить, кому из семейных не хватает, обсуждали, где лучше охотиться и как дела с дичью обстоят. Провозились почти до утра, а потом я собрал парней из своей сотни почти полным составом и провел смотр их оружия и боевой готовности.

Если вы думаете, что эти распиздяи были готовы хоть к самой завалящей войне, то хрен вам.

Один боевой топор проебал. Стали искать — выяснилось, у жены забыл. Причем у чужой. Тот, у чьей жены обнаружился топор, полез в драку. Едва разнял.

Другой, оказывается, собрал у себя мечи всех своих друганов, чтобы почистить, но, разумеется, забыл, свалил их все в сундук, и там они благополучно заржавели до непригодного состояния.

Суки.

Я так орал в эту ночь, что охрип и все кулаки отбил об их тупые морды.

Но все же, пока я возился со всеми этими делами, у меня под ребрами тихонечко так ныло. Словно какая-то заноза засела.

Я старался не обращать внимания, но на самом деле, глубоко в душе, прекрасно понимал, что это за заноза.

Ннар.

Проклятый эльфийский пленник.

Который сидит в моей собственной норе и преспокойно похохатывает себе под нос — так он меня красиво уделал.