Не повезло (СИ)

Тут не выдержал Гранх. Он мне нравится — хороший парень, молчит обычно, но если заговорит, то всегда по делу.

— Знаешь, что, Серошкур? — рявкнул Гранх. — Да у тебя в твоей норе крыс больше, чем здесь!

Что, кстати, правда.

— Хуй тебе! — ответил я. — Я их уже всех разогнал. И помойку разгреб.

Что тоже было правдой, но о чем, разумеется, Гранх понятия не имел.

Да, я разгреб помойку, и нечего на меня так смотреть. Потому что Ннар не мог выносить этого всего. Пришлось собрать весь мусор, набить в мешки и отнести на свалку.

«Антисанитария», или как он там это называл.

Все посмотрели на меня с уважением. Я чувствовал, как сразу мой авторитет вырос в их глазах.

— Парни, вообще вы молодцы, — сказал я. — Вы отлично потрудились, и застенок нам еще пригодится. Труды ваши не пропадут. Но этого пленника все же разумней мне держать при себе, пока ответ из Крепости не придет. А вы идите к Орхлуку, и скажите, что я вам велел выдать бочонок жгучей воды.

Ургл взвизгнул от восторга и прижал уши. Остальные тоже заухмылялись.

За что орк тебе все простит? Правильно, за халявное бухло.

Они все ломанулись в кухарню, а я пошел к себе в нору. Мне не хотелось пить с ними, мне хотелось другого.

Ннар спал — теплый и расслабленный. Я скользнул к нему под шкуру, пристроился сзади, прижался, жарко дыша в ухо, приподнял ему ногу и толкнулся на пробу внутрь.

Я так хорошо растянул его, что одной моей смазки хватило, чтобы войти. Ннар застонал в полудреме и откинул голову мне на плечо.

Я не торопился — брал его медленно, трогал везде, лизал ему шею, всего исщупал, и довел до оргазма быстрее, чем сам кончил.

Так прошли следующие сутки. Мы постоянно трахались и спали. Засыпали, спутавшись руками и ногами, начинали хотеть друг друга уже во сне, просыпались, трахались, как ненормальные, и снова засыпали.

Я выходил из норы только за едой — ее мне Ургл приносил и оставлял под дверью. Стук нас или будил, или заставал на горячем, мы тихо пережидали, а потом я забирал еду внутрь.

Один раз пришлось сходить в кухарню — там не поделили что-то охотники. Часа два меня не было, и за это время я чуть не лопнул — так хотел Ннара.

Не знаю, что со мной было. То ли молодость вернулась, то ли какая-то моя персональная весна пришла, то ли все-таки это было колдовство.

Отвязавшись от охотников и Орхлука, я помчался обратно в нору. Ннар стоял у очага и заваривал в котелке травы — ему нравилось отвары пить.

Я с порога кинулся к нему, подхватил под бедра и прижал к стене. Он вцепился в меня, мы торопились, и я выебал его прямо так — на весу, пока он стонал и драл мои волосы.

Я совсем забыл о времени, и обо всем забыл, даже не знал, какая ночь на дворе. Не успевал сутки отсчитывать.

На третий день Ннар заявил, что больше не может — у него все болит, и ему надо хоть раз выспаться нормально.

Пока он спал, я не смог удержаться — терся об него, трогал языком везде, и все-таки добился того, чтобы он тоже захотел. Потом я перевернул его на живот, шлепнул по заду, чтобы он его приподнял, уселся на корточки над ним и стал быстро трахать, не входя до конца, только чтобы одна головка входила.

Мне не хотелось его мучить. А заднице его действительно досталось еще как.

Ннар сказал, что я ненасытный, и у него здоровья столько нету, чтобы трахаться без остановки. Сказал, что такого от орка он никак не ожидал.

Но говорил он одно, а сам тоже хотел. Мы перешли на руки и рты, а когда уже совсем даже шевелиться не могли, то просто лежали обнявшись и уткнувшись друг в друга.

Если кому-то интересно, почему я все это время не думал о том, что будет, когда придет ответ из Крепости, то скажу, что я тогда вообще ни о чем не думал.

Я был как пьяный. Только не от жгучей воды, а от Ннара.

И потом, мы, орки, вообще не любим думать о неприятном — надеемся, что все-таки само собой утрясется.

Я отмахивался от мыслей о Крепости. Шла вторая неделя, как Маргл ушел, и я уже думал, что, может, ответа вообще не будет.

Мало ли эльфов в плен попадает. Там ближе к эльфийским лесам постоянно кого-то ловят, и все важных персон. А тут подумаешь — всего один какой-то залетный попался.

Кому он там нужен.

Так я подумал один раз, а потом забыл про это.

У меня, видимо, вся кровь от головы вниз ушла, и я совсем соображать перестал. И Ннар, по-моему, тоже.

Мы вели себя, как орки, объевшиеся дурных грибов. Растут такие грибы гнусных свойств. Их дают, если кто раненый — чтобы боль унять. Но некоторые орки приваживаются их просто так жрать, и им начинается всякая ересь мерещиться, они перестают соображать, где явь, а где сон, и все такое.

Ну мы вот такими и были.

Только трахались, даже все шкуры истерлись и провоняли.

Но очнуться нам все-таки пришлось.

Мы как раз спали после очередного захода, когда вдруг в дверь забарабанили.

Я очнулся, натянул штаны, набросил на спящего Ннара шкуру, и пошел открывать.

Открыл — и меня словно в живот ударили.

Там стоял Маргл. С ним были Ургл и еще кто-то, но я никого не видел, кроме Маргла. У меня в глазах потемнело и голова закружилась.