...Не повод для знакомства

И по-прежнему единственной отдушиной в Тамариной жизни была семья Безродных. Все праздники она проводила в их доме. Каждое воскресенье она отправлялась к ним с Юрочкой или одна, если родители забирали его на дачу.

Ирочка все еще сидела дома с ребенком, благо, Сашкина зарплата вполне позволяла подобную роскошь. Светка, в отличии от Юры, в садик не ходила — дома целый комплект нянек: и мама, и бабушка, и дедушка. И папа, придя с работы и не успев раздеться, уже у порога хватал маленькую Златовласку на руки и целый вечер ребенок не отходил от любимого папы. Несмотря на обилие ласки и почти вседозволенность, Светка росла некапризным и небалованным ребенком. Общительная хохотушка-тарахтушка, Светка очень соответствовала своему имени: при ее появлении даже в самую пасмурную погоду комната освещалась ярким солнечным светом. Тамара так ее и называла: Светлый человечек или Солнечный ребенок.

Юрочка же, к великому сожалению мамы, рос тихим и довольно замкнутым малышом. Правда, приходя к Безродных, он преображался и гонял по четырем комнатам наперегонки со Светкой, так же заливисто смеялся и шалил наравне с очаровательной подружкой. Вернувшись же в родной дом, словно становился маленьким волчонком — быстрый взгляд черных глазенок прятался глубоко под сдвинутыми бровями. Он как будто весь сжимался в ожидании очередного бабушкиного "ласкового слова" и сидел целый вечер тихо-тихо, едва шурша страницами любимой книжки про Незнайку. От такой метаморфозы Тамарино сердце обливалось кровью от жалости: "Сыночек, родной мой! Сколько же тебе еще терпеть все эти издевательства! Я, взрослый человек, и то с трудом их терплю, а каково тебе, малыш? Когда же это кончится?!"…

* * *

Конец мая, а погода словно взбесилась — если в начале месяца было довольно жарко для хабаровского климата, то в конце вдруг ударили холода чуть не до заморозков, так и норовя побить яблочный цвет. По утрам молодая ярко-зеленая, не успевшая еще окрепнуть, травка покрывалась плотным слоем инея. А может, даже изморози.

Через пять дней Юрочке исполнится шесть лет, а он вдруг засопливел: в садике, как обычно, воспитатели не слишком обращают внимание на детей, пораскрывали окна нараспашку, а много ли малышне надо? Еще утром ребенок был здоров, а к вечеру из носа потекло, как из прохудившегося водопроводного крана. И как назло — пятница, родители собираются на дачу и, как обычно, Надю с Юрочкой берут с собой.

— Мам, Юра приболел, пусть в этот раз дома останется, — едва зайдя в дом, практически с порога сказала Тамара.

— Ай, что еще за глупости. Где там заболел? — потрогав губами детский лобик, раздраженно заявила бабушка. — Подумаешь, насморк — без соплей еще никто не вырастал. Температуры нет, а насморк за два дня сам пройдет, — и мать продолжила сборы. Суетилась, ведь отец скоро подгонит машину, а она, как всегда, не готова. А ведь Александр Михайлович очень не любит ждать!

Когда торопилась, Валентина Ивановна всегда начинала нервничать. Вот и сейчас по квартире все летало, доставалось всем, кто попадет под руку. А в суматохе все, естественно, топтались друг у друга под ногами. Собиралась Надя, собирался Юрочка, складывая в маленький детский рюкзачок любимые машинки. Суетилась и Тамара, аккуратно складывая сыну рубашечки, теплый свитерок, положила несколько носовых платочков. Сердце ныло — ну зачем тащить нездорового ребенка на дачу, когда погода сошла с ума, на дворе не конец мая, а вроде как только-только март проснулся…

— Мам, ну зачем рисковать, — попыталась было образумить мать. — Он же день рождения в постели будет отмечать. А дома я его подлечу, ингаляции поделаю, ножки попарю…

Мать словно с цепи сорвалась:

— А я что, по-твоему, не смогу ребенку ноги попарить?! Я вас двоих вырастила и ничего, — полезла было за продуктами в холодильник, да от возможности лишний раз ткнуть непутевую дочь носом в дерьмо забыла, что хотела сделать. — Вот и вырастила на свою голову шлюху подзаборную! Да я тебе, потаскунья, и собаку не доверила бы воспитывать, а ты хочешь, чтобы я с тобой ребенка оставила?! Да ты же, сучка течная, кобелей наведешь полную хату да трахаться будешь при детёнке, знаю я тебя, проститутка дешевая! И из выблядка своего наркомана вырастишь!

Ну все, в очередной раз мать понесло. Тамара привычно старалась пропускать оскорбительные слова мимо ушей, но сегодня это оказалось еще более непросто, чем обычно. Отвела Юру в свою комнату, закрыла поплотнее дверь, чтобы ребенок не слышал бранных слов. А у самой уже дрожали руки то ли от волнения за сына, то ли от обиды на мать…

Вот уже и отец подъехал, сигналит снизу: мол, пора уже, выходите. Мать с Надей стали одеваться. Сумки стояли у двери.

— Юра, внучок, дедушка приехал. Собирайся, уже едем.

Юра с понуро опущенной головой вышел из комнаты и смачно шмыгнул сопливым носиком. И тут уже понесло Тамару. Она обхватила хрупкие детские плечики, прижала сына дрожащей спинкой к себе:

— Нет, мам, я его не отпущу. Он болеет, ему лучше остаться дома.