...Не повод для знакомства

Разговаривать с юной хозяйкой не довелось. Едва за гостем захлопнулась дверь, длинноногая худышка с иссиня-черной химической гривой волос, одетая лишь в черный же полупрозрачный пеньюар, отбросив в сторону потрепанный букетик, кинулась Владу на шею, словно ждала его несколько лет и вот, наконец, дождалась.

Не пригодилось и шампанское с конфетами, они так и остались сиротливо лежать на тумбочке в тесной прихожей. Уж если что и понадобилось из джентльменского набора, так это презервативы (уж коли девушка столь "легка на подъем" — осторожность не помешает, как в игривой песенке: "если красавица на… бросается — будь осторожен, триппер возможен")…

Квартирка была стандартная, однокомнатная хрущевской постройки. В принципе, в комнате помещалась лишь двуспальная кровать, мебельная стенка, небольшой журнальный столик и парочка столь же небольших, но довольно уютных кресел. Так что, в принципе, оригинальничать было негде. Зато отсутствие лишнего пространства с лихвой компенсировалось высоким мастерством и неуемным аппетитом хозяйки, даже, пожалуй, молодым, здоровым энтузиазмом. То, что так бесило Влада в законной супруге, для залетной подружки было замечательным качеством. К тому же это юное, эфемерное создание даже с натяжкой нельзя было сравнить с бездонной бочкой. Правда, с Тамарой ее тоже не сравнить — с Томусиком не сравниться никто… Но ловка, чертовка! У Влада были некоторые опасения насчет собственных способностей (давно с Тамарой не был, отсюда и нерешительность, хотя в Комсомольске и Петропавловске обошлось без конфуза), да быстро исчезли — девочка опытная, к тому же отменная любительница, а то и с профессиональным уклоном. Правда, кривится от чудовищных размеров Монстра, но терпит с видимым удовольствием — довольно редкое сочетание…

Часов до десяти вечера славно покувыркались. А потом… Как в избитом анекдоте, неожиданно появился муж. Жанна была уверена, что увидит благоверного не ранее, чем месяцев через восемь-девять, ведь уже неделю его пароход стоял на внешнем рейде, а, как известно, с внешнего рейда в город уже не сходят, внешний — это уже практически море… Да вот подишь ты, неприятность какая — с неожиданной оказией оказался на берегу, решил юную супружницу порадовать…

В срочном порядке голому Владу пришлось ретироваться на крошечный балкончик, сплошь ажурный, так что и срам спрятать негде. Кое-какие тряпки Жанна успела схватить и бросить ему на балкон. Может, и закончилось бы все благополучно, не окажись на тумбочке в прихожей шампанское с конфетами, да брошенные на пол в порыве страсти цветы. Красноречивую картину дополняла очаровательная в своей наготе Жанна, растерянно застывшая у самой балконной двери…

Влад едва успел натянуть трусы (от волнения они все никак не одевались, ноги так и норовили влезть в одну штанину), когда за стеклом увидел подошедшего мужика. Обманутый муж оказался ростом подстать Владу, только в плечах гораздо шире — этакий несгораемый шкаф. Он и так был силен, а в разъяренном состоянии… Влад представил, как его сейчас будут бить, и возможно ногами. Представленная картинка глаз не порадовала. Избежать мордобоя можно было только одним способом, и он, как был босиком и в трусах, но благоразумно сжав в одной руке брюки и свитер, в другой — ботинки, не раздумывая ухнул в пропасть…

К счастью, пропасть оказалась не столь глубокой — всего-навсего второй этаж, но и этой высоты Владу хватило с лихвой. Неудачное приземление на пятки и, как результат — множественные переломы стоп. Левой ноге повезло чуть больше — один перелом и тот не слишком сложный. Правой же досталось по полной программе — переломы стопы и голеностопа плюс раздробленная вдребезги пяточная кость…

Обездвиженный, загипсованный до бедер Влад три месяца лежал в шестиместной палате большой владивостокской больницы с чудовищным названием "Тысячекоечная". Любка, с-сука, даже не соизволила приехать за ним, чтобы перевезти в Хабаровск. Как же, разве могла она ради него менять свои планы насчет Москвы и Сочей?! Бросила, сволочь, как собаку подзаборную! Всех мучений Влада не описать. Разве можно представить, каково лежать три месяца, не вставая с постели, зависеть от нянечек и медсестричек, когда ни поссать, ни посрать нормально, не говоря уж о помыться… А если добавить к этому еще и несусветно жаркое лето, как нарочно выдавшееся в том году в Приморье… Духота, вонища, мухи… Хорошо хоть у него деньги были, так нянечки не обходили стороной, забегали почаще, приносили покушать да тряпочками влажными обтирали вместо душа.