Не повышай на меня голос, птичка

— Ваня от Шабазова. И тебе известно об этом, — вкладываю в свой голос всю уверенность, на какую только способна. Ведь я и правда считаю Шабазова хорошим отцом, с Ваней у них отличные отношения и тот называет его папой. Так что отчасти я говорю правду. Хаджиев никогда не займёт место Айюба в жизни Вани.

Тяжелый вздох вынуждает меня напрячься, а потом Марат меняет расслабленное положение и опирается локтями о колени.

— Я дам тебе ещё одну попытку.

— Мой ответ не измен… — в следующую секунду я проглатываю испуганный вскрик, потому что Хаджиев резко устремляется в мою сторону и сейчас уже нависает надо мной, крепко держа за плечи.

— Скажи мне правду, — произносит таким тоном, что хочется превратиться в жидкость и выскользнуть из его хватки, но вместо этого он сдавливает меня ещё крепче.

— Ты не услышишь того, что желаешь, Хаджиев! Это не твой ребенок! — шиплю я как волчица, загнанная в угол, но отчаянно пытающаяся защитить своего волчонка от чудовища.

— Дрянь! — встряхивает меня. — Не хочешь говорить, я сам узнаю, но если он окажется моим, ты больше никогда его не увидишь! — грубо толкает меня в кресло. — Я давал тебе возможность, — расправив плечи и бросив на меня презрительный взгляд, он направляется на выход, пока его слова расстреливают меня в упор. Он знает…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Стой! — судорожный крик тонет в хлопке дверью, после чего я подрываюсь, вмиг бросаясь следом. И к моему сожалению, он идёт в сторону нашей с Ваней комнаты. — Марат! Что ты задумал?! — мельтешу за ним и с трудом успеваю схватить за руку. — Он спит, прошу теб…

Хаджиев выдёргивает руку.

— Я прямо сейчас поеду с ним на экспертизу, а ты можешь собирать вещи, потому что, если твоя правда окажется ложью, ноги твоей здесь больше будет.

— Ты не… — закусываю губы, находясь на грани срыва. — Ты не посмеешь! — мотаю головой и уже шёпотом: — Не посмеешь…

Он делает шаг ко мне.

— Не посмею что? — в его голосе звучат резкие ноты, а я… а я уже ничего не соображаю. Но все же прекрасно понимаю, что рисковать не могу, потому что Хаджиев сделает именно так, как и обещает. Он как раз таки и посмеет. — Говори! — толкает меня в стену, выбивая воздух из легких и располагая руки по обеим сторонам от моей головы.

— Да твой он! — беспомощно кричу, но сразу прикусываю язык. — Ванька твой сын, — хрипло вырывается из дрожащего горла, а потом я готова свалиться на пол от того, что вижу в чудовищных синих глаз.

Там ждет меня моя смерть.

Глава 46. Ты свободна

— Марат, — сипло выдыхаю в искаженное гримасой лицо. — Не трогай ребенка, давай я заберу его и уеду…

Прячусь за ладонями одновременно с тем, как мощный кулак впечатывается рядом с моей головой.

— Зачем врала? — обманчиво тихо.

Не дышу.

— Зачем! — рычит он, приблизившись к моему уху, а потом зарывается пальцами в волосы и дергает вниз, чтобы я посмотрела на него.

— А что ты хотел?! — выпаливаю дрожащим голосом. — Ты предал! Бросил меня!

— Не бросал, — произносит сквозь зубы, в то время как я падаю на самое дно его синих глаз, наверняка зная, что буду придавлена айсбергом ненависти. Вот только он сам виноват. На этот раз сам.