Не повышай на меня голос, птичка

Опускаю голову и вижу, как, обняв наши ноги, на нас смотрит Иван. Вот так вот один маленький человечек сплетает воедино две разбитые души. Этот момент так пугает меня и одновременно восхищает, что мои глаза снова на мокром месте.

— Он идеален, — хрипит надо мной Хаджиев и целует меня в голову.

Я провожу ладонью по светлым, немного вьющимся волосам сына и задерживаюсь, глядя со всей своей любовью в его большие, насыщенного голубого цвета глаза, я ошибалась, когда считала, что они достались ему от меня. Затем слегка поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Хаджиева и утонуть в большой аквамариновой копии. Они такие же прекрасные, как и у сына. Моя слабость умножилась на два. Всю жизнь я тонула в этих синих ледниках, но сейчас они наконец растаяли. Сейчас в них тепло. Как в синем море.

— Спасибо, — единственное, на что у меня хватает сил, прежде чем получаю нежный поцелуй в висок. Чудовища больше нет. А может оно и не исчезло, просто у меня получилось приручить его.

Глава 54. Разбивает все мои сомнения

Марат

Уже больше часа наблюдаю за Татой, она устала, но на ее лице улыбка, которую Птичка дарит сыну, играющему с ней на ковре. Последние дни выдались тяжелыми для всех нас, однако даже с бледным лицом, мешками под глазами и растрепанными волосами — она прекрасна. Ни одна другая не составит ей конкуренцию по привлекательности. Глаз не отвести. С трудом верится, что все происходящее реально. Женщина. Ребенок. Они здесь. Живые. Мои. Я много раз задавался вопросом: что было бы, поедь я другим путем, не остановись я, когда грязная девчонка бросилась под колеса моей машины в ту ночь, на той самой дороге. Какая бы она была, моя жизнь? Без нее. Качаю головой, медленно растирая переносицу большим пальцем. Столько дерьма мы пережили, но если бы я знал, что в конце меня будет ждать эта женщина, держащая на руках моего сына, я бы не раздумывая снова прошел через ад, спустился бы к самому Сатане и забрал то, что принадлежит мне.

Где-то там, где среди осколков боли и череды ошибок все эти годы горела наша любовь. Где-то там я понял, как много для меня значит моя Птичка. Найду ли я когда-нибудь слова признаться ей в этом? Не думаю.

Возможно, она так и не узнает, скольким я пожертвовал ради нее. И пожертвую вновь, если это потребуется.

Черт бы меня побрал. Я люблю ее. Клянусь! Никого и никогда. Только ее. А теперь и нашего сына. И я больше никогда их не отпущу. Судьба это или злой рок, неважно. Я выиграю эту женщину у одной и у другого.

Тата замечает, как одержимо я смотрю на нее, и позволяет увидеть тревогу в ее глазах, прежде чем снова переводит взгляд на сына. И я понимаю ее. Нам потребуется не один день, чтобы довериться друг другу. После минутной слабости на кухне мы больше не обмолвились ни словом. Она просто приняла мой поцелуй, а потом взяла Ивана за руку и увела его в комнату. Что-то было не так. Я чувствовал ее внутреннюю борьбу, будто было еще что-то, что могло стать для нас очередным гребаным препятствием. И я хочу знать, что это. Но сначала ей нужен отдых.

— Как ты себя чувствуешь? — Тата не смотрит на меня, но я слишком хорошо знаю ее тело, которое сейчас напряжено. — Прекрати себя мучить, скажи, что тебя тревожит? Потому что я планирую остаться на ночь. И на следующую тоже, пока ты не согласишься вернуться домой. — Вижу, как она сглатывает, нервно пробегаясь языком по нижней губе. А я чертовски хочу забраться в ее голову и выдрать оттуда все долбаные сомнения. — Я больше не оставлю вас, — произношу вкрадчиво и подаюсь вперед, упершись локтями в колени.

— Я хочу задать тебе вопрос, Марат, и получить на него честный ответ, — Тата резко меняет тему, пока мы оба смотрим на нашего сына, с ее помощью складывающего пирамиду из кубиков.

Мне все еще не верится, что все это происходит в моей жизни.

— Мне нечего скрывать от тебя, но я думаю, тебе стоит отдохнуть и выпить успокоительное.

— Нет. — Она нервничает, вижу это по ее надломленной улыбке, а потом ласково проводит ладонью по голове сына, и он поднимает на нее большие глаза цвета неба. — Ванюш, поиграй пока без меня, ладно? Нам нужно поговорить с твоим… — она замолкает, не решаясь назвать меня отцом и в конце концов представить меня моему сыну, а потом тихо добавляет: — Я скоро приду.

Не глядя на меня, поднимается, судорожно оттягивая подол платья, прежде чем молча уйти на кухню. Блядь, почему мне уже не нравится ее настрой? Нельзя оставлять женщин один на один с их гребаными страхами.

— И долго ты будешь скрывать мой законный статус перед нашим сыном? — мои слова влетают в кухню быстрее меня, но Тата практически сразу отбивает их, поворачиваясь ко мне лицом:

— Сколько потребуется, пока не буду убеждена, что ему стоит знать своего отца!

Блядь! Какая муха укусила эту женщину?

Сжимаю челюсти и с трудом сдерживаюсь, чтобы не встряхнуть ее за плечи. Неужели она не видит, как нужна мне?

Ответ приходит раньше, чем я успеваю сорваться с цепи.