Не повышай на меня голос, птичка

— Когда ты нашел меня… Помнишь тот день? — она выпускает воздух и, обняв себя за плечи, отходит к окну. — Тот мальчик… Миша… ты представился его отцом. Сколько раз ты с ним видишься?

Я даже не сразу понимаю, о чем она, пока мысленно не добираюсь до того самого дня, когда забрал ее из детского садика в захолустье.

Черт возьми! Вот в чем дело. Блядь, открываю рот, но тут же закрываю, выпуская воздух сквозь стиснутые зубы. Потому что наперед знаю, хрен она поверит мне.

— Тата, Иван мой первый ребенок.

— Скажи еще, что я первая женщина, которую ты трахнул. — Горькая усмешка срывается с ее губ, прежде чем я делаю шаг и разворачиваю ее лицом к себе, но ее это не останавливает, а я, вернув себе контроль, позволяю ей выговориться: — Тот мальчик назвал тебя отцом, Марат! Конечно, мне было сложно поверить в то, что у такого… человека, как ты, мог быть такой чудесный малыш, а потом ты забрал меня и я больше ни разу о нем не слышала. И я не знаю… не знаю, что он для тебя значит, каким ты можешь быть отцом… — ее голос становится тише, а дрожащие губы выдают волнение моей Птички. — Я не хочу, чтобы мой сын привык к тебе, а ты потом с такой же легкостью исчез из его жизни.

— Прекрати. — Хватаю ее лицо в ладони. — Мой единственный сын находится в этой квартире. И если потребуется доказать это, мы вернемся в ту глушь, и я сделаю гребаный тест ДНК. Мне незачем тебе врать, Тата. Тогда мне нужно было попасть внутрь заведения, я мог бы сделать это другим способом, но не хотел наводить шум. Пугать детей. Да и тебя раньше времени. Поэтому я узнал, кто из детей посещает твою группу, выяснил, чья мать нуждается в деньгах и предложил ей большую сумму денег за то, чтобы представиться отцом этого мальчика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты серьезно? — она отходит, вплетая пальцы в волосы. — Господи, как же я устала.

Я вижу, как она выдохлась, вижу, что запуталась, только давать ей возможность остаться с собой наедине сейчас будет большой ошибкой, поэтому я не позволяю ей уйти, притягивая к своей груди. Снова заключаю ее лицо в ладони и сталкиваю нас лбами.

— Тогда у меня больше не было сил ждать, — хрипло. — Я хотел увидеть тебя. Твои лживые глаза. Они отравляли меня столько лет.

— Хватит… — Тата отталкивает меня, освобождая лицо от моих рук и тут же прячет взгляд, едва справляясь с тяжелым дыханием, а когда я делаю шаг, чтобы снова сдавить в объятьях, она упирается мне в грудь ладонями и толкает, умоляя дать ей пространство. — Мне нужно время! — ее голос поднимается на октаву, однако Тата находит в себе силы успокоиться. И я чертовски этому рад. — Как и сказала, ты можешь остаться, я постелю тебе в гостиной. Но сейчас мне нужно в душ, присмотри, пожалуйста, за Ваней.

Тата

Я так быстро убегаю от него в ванную, что едва не спотыкаюсь о порог. Вот только бегу не от него, а от себя. Почему я должна ему верить? Почему продолжаю мучить себя? Ведь в глубине души я уже верю ему и считаю этого мужчину правым. Он вновь говорит мне слова, которых я ждала слишком долго. Снова заявляет о желании быть отцом. Боже, пристрелите меня. Я схожу с ума от мыслей в собственной голове, Хаджиеву не стоило оставлять меня в тишине, я слишком быстро задыхаюсь собственными страхами. И да, имею на это право! Потому что жизнь с ним это сплошное минное поле, но господи, мне нужна каждая мина, если он будет рядом со мной! Желая как можно быстрее заглушить расстреливающие мысли, я сбрасываю с себя одежду и ступаю на холодный кафель, а потом открываю кран и позволяю первым прохладным каплям вызвать на коже болезненные мурашки. Как можно быстрее отдаюсь потоку воды и прошу его смыть с себя все, что разрушает меня. Я так хочу верить Марату. Очень хочу быть счастливой и желаю своему мальчику того же, но мне страшно вновь оступиться. И сколько бы я не убеждала себя, что не принадлежу этому мужчине и не хочу этого, пока усердно тру кожу мочалкой, в итоге прихожу к одному единственному пониманию: это совершенно не так. Я хочу, чтобы именно он избавил меня от всех страданий.

Выдыхаю скопившееся в груди напряжение и теперь просто стою под душем, пока внезапно не осознаю, что слишком надолго оставила Хаджиева с Ваней наедине. Однако тут же осуждаю себя за то, что смею не доверять ему, ведь Марат пробыл с моим сыном несколько дней, пока я была в больнице и ничего страшного не случилось.

Убеждаюсь в этом еще раз, когда выхожу из душа и замечаю Марата, который качает Ваню на руках. Мне кажется, я сильно ударилась головой и все это лишь последствие минувших дней стресса. Галлюцинации. Как Марат так быстро нашел с ним общий язык? И почему смотрит на него таким взглядом, что у меня в груди все спирает, а глаза застилает пеленой слез.

— Налей нам чаю, Тата, я скоро приду к тебе на кухню.

Вот так вот просто он разбивает все мои сомнения. Оставляет только один вопрос. Буду ли я счастлива, если вычеркну его из своей жизни?

Глава 55. Научи меня быть счастливым

Марат