Не позднее полуночи

На двенадцатом этаже нам не пришлось разыскивать квартиру Б, потому что дверь в конце площадки была распахнута настежь и на пороге стоял Джимми Донован собственной персоной. В нарукавниках, без галстука, он больше походил на вахтера, нежели на чемпиона адвокатуры, да и голос его звучал соответственно, когда он пробормотал:

– Так это вы……э? Что это за шутки? Судья Вульф?

– Никаких шуток. – Вульф был учтив, но лаконичен. – Хотелось избежать вульгарного любопытства. Мне нужно было вас видеть.

– Вам нельзя меня видеть. Это в высшей степени некорректно. Вы свидетель обвинения, и, кроме того, на вас выдан ордер. Я обязан доложить.

Он был совершенно прав. Все, что ему полагалось сделать, – это захлопнуть дверь у нас перед носом, пойти к телефону и позвонить в прокуратуру. Единственное мое предположение, почему он не сделал этого, – это то, что он готов был отдать последнюю рубашку и завязаться двойным узлом, лишь бы узнать, что задумал Вульф. Дверь он не захлопнул.

– Я здесь не в качестве свидетеля обвинения, – сказал Вульф, – Не собираюсь обсуждать с вами свои показания. Вы знаете, что ваш клиент, Леонард Эш, приходил ко мне в июле и пытался нанять на работу, но я отказался. Я выяснил кое-какие факты в связи с тем, о чем он меня тогда просил, – ему следует знать их, и я намерен их ему сообщить. Сказать вам больше было бы некорректно, но еще некорректней утаивать их от него. Ведь он обвиняется в преднамеренном убийстве!

Я просто видел, как за глазами Донована шевелятся мозги.

– Это нереально! Вы же, черт возьми, знаете, что его нельзя увидеть.

– Можно, если вы это устроите. Ради этого я и приехал. Вы – его адвокат. Удобней всего завтра рано утром, до заседания суда. Вы, разумеется, если хотите, можете присутствовать, но полагаю, вы решите воздержаться. Двадцати минут общения хватит вполне.

Донован кусал губы:

– Я не могу спросить вас, что именно вы намерены сообщить моему подзащитному?

– Естественно. До завтрашнего утра я не появлюсь на свидетельском месте, где вы имеете право подвергнуть меня перекрестному допросу.

– Нет, не будет этого, – прищурился адвокат. – Я не могу устроить для вас свидание, об этом не может быть и речи. Зря я стал с вами разговаривать. Я выполню свой долг и утром доложу все судье Корбетту. До свидания, джентльмены.

Он попятился назад и закрыл дверь, но не хлопнул ею, что было очень любезно с его стороны. Мы вызвали лифт, спустились, вышли на улицу и вернулись в машину.

– Ты звонишь Солу, – сказал Вульф.

– Да, сэр. Слова о том, что он утром доложит судье, означают, что он не станет звонить в прокуратуру прямо сейчас, – но вдруг передумает? Я бы сначала отъехал на пару кварталов, а потом позвонил.

– Прекрасно. Ты знаешь адрес миссис Эш?

– Да, Семьдесят третья улица.

– Поезжай в том направлении. Мне надо увидеть ее, так что позвони и назначь встречу.

– То есть сейчас.

– Да.

– Плевое дело… Она небось как раз сидит дожидается, не заглянет ли пара чокнутых сыщиков. Мне быть кем – судьей Гудвином?

– Нет, мы – это мы.

Удаляясь от центра по Парк-авеню, потом на восток по Семьдесят четвертой и далее через квартал на запад по Семьдесят третьей, я обдумывал подходы к Робине Кин. Не дав конкретных указаний, Вульф поручил это мне, так что выпутываться следовало самостоятельно. Я прикинул парочку комбинаций, но к тому времени машину удалось втиснуть в единственно свободное место на отрезке от Лексингтон до Мэдисон-авеню, и я решил, что лучше не мудрить. Спросив у Вульфа, нет ли каких пожеланий, и получив отрицательный ответ, я прошел по Лексингтон-авеню до аптеки, где имелся телефон.

Сначала я позвонил Солу Пензеру. О Даме червей не было ни слуху ни духу, но ведь она говорила о девяти, а сейчас было только без четверти. Сержант Стеббинс заходил и ушел. Он сказал, что полиция обеспокоена исчезновением Ниро Вульфа, потому что он важный свидетель в деле об убийстве и они боятся, как бы с ним чего не случилось, тем более, Арчи Гудвин тоже исчез. И умолчал о том, что инспектор Кремер подозревает Вульфа в бегстве из трибунала с коварным намерением поломать все дело и потому хочет поскорее наложить на него лапу. (А не звонил ли вам Вульф? Не знаете ли вы, Сол, где тот находится? Ведь и на Вульфа, и на Гудвина – на обоих выдан ордер!) Сол, естественно, ничего не знал, после чего Пэрли изрек еще пару мудрых истин и отвалил.