Не позвать ли нам Дживса?

– Первым, – продолжало радио, теперь, послушное стараниям Рори, перейдя на еле слышный шепот и точно бормоча последнее слово на смертном одре, – идет Френч. – Тут голос приемника немного окреп. – Прямо за ним Мисс Тадж-Махал. Вижу Эскалатора. Хорошо идет Эскалатор. Вижу Милого Вильяма. Вон Мук-второй. Вижу… – На этом месте он снова обезголосел, и конец репортажа затерялся в каком-то мышином писке.

Начальник полиции облегченно вздохнул:

– Уфф! Наконец-то. Итак, лорд Рочестер, перечислите, какие слуги имеются в вашем доме.

Билл не ответил. Как заводной, он двинулся к радиоприемнику, словно притягиваемый невидимой силой.

– Например, кухарка, – сказала Моника.

– Вдова, сэр, – вставил Дживс. – Мэри Джейн Пиггот.

Рори обернулся.

– Пиггот? Кто сказал: Пиггот?

– Потом горничная, – продолжала перечислять Моника, поскольку Джил тоже, как в трансе, пошла вслед за Биллом к радиоприемнику. – Зовут Эллен. Как ее фамилия, Дживс?

– Френч, миледи. Эллен Талула Френч.

– Френч, – вдруг взвыло радио, снова обретя голос, – по-прежнему возглавляет забег, за ним Мук-второй, Эскалатор, Тадж-Махал…

– А садовник? – спросил начальник полиции.

– Да нет, не Садовник, а Шиповник, – поправил его Рори.

– …Милый Вильям, Гарнитур… Френч начинает отставать, а Мук-второй и Шиповник…

– Вот видите? – заметил Рори.

– …набирают ход.

– Мук – это мой, – произнесла Моника и тоже двинулась к приемнику.

– Похоже, что на этот раз Гордон Ричардс действительно станет наконец победителем Дерби. Они уже спускаются под гору и обходят Тоттенхем-Корнер, впереди Мук-второй, следом за ним Гордон. Осталось три с половиной круга…

– Да, сэр, – невозмутимо подтвердил Дживс, – садовник тоже есть, пожилой человек по имени Перси Вэллбелавед.

Радио вдруг пришло в страшное волнение:

– Ах, ах! Какая-то лошадь идет на обгон по внешней дорожке. Набирает скорость, точно поезд-экспресс. Не разберу, кто это…

– В самом деле, как увлекательно, а? – проговорила миссис Спотсворт и тоже перешла к той группе, что столпилась у радиоприемника. Возле начальника полиции остался один Дживс. Полковник старательно записывал в блокнот то, что слышал.

– Это Баллимор. Лошадь на внешней дорожке – Баллимор. Он настигает Мука. Послушайте, как зрители кричат: «Давай, давай, Гордон!»

«Мук… – написал полковник Уайверн. – Мук… Гордон».

– Давай, давай, Гордон! – крикнула Моника.

Радио бормотало невразумительно:

– Это Баллимор… Нет, Мук… Нет, Баллимор… Нет, Мук… Нет…

– Остановитесь на чем-то одном, – посоветовал Рори.

Полковник Уайверн замер с блокнотом в руке. Потом вдруг весь с головы до ног содрогнулся, выпучил глаза. И, размахивая карандашом, побежал через комнату к радиоприемнику, крича как безумный:

– Жми, Гордон! ДАВАЙ, ДАВАЙ, ГОРДОН!

– Нажимай, Баллимор, – степенно произнес верный Дживс.

А радио совсем махнуло рукой на джентльменскую сдержанность. Словно оно «нектаром вскормлено и пьяно райским млеком».

– Фотофиниш! – голосило оно. – Фотофиниш! Первый раз за всю историю Дерби! Фотофиниш! На третьем месте Эскалатор.

Начальник полиции опомнился и, пристыженный, отошел обратно к Дживсу.

– Как, вы сказали, зовут садовника? Кларенс Уилберфорс?

– Перси Вэллбелавед, сэр.

– Странная фамилия.

– Шропширская, насколько я знаю, сэр.

– Да? Перси Вэллбелавед. И этим реестр домашних служащих исчерпывается?

– Да, сэр. Не считая меня.

От приемника отошел Рори, отирая пот со лба.

– Уф! Эта Тадж-Махал меня основательно подвела, – с горечью констатировал он. – Почему, черт возьми, в скачках никогда не удается угадать победителя, а?

– А тебе не пришло в голову поставить на Мука? – спросила Моника.

– Что? Нет. С чего бы?

– Дай Бог тебе здоровья, Родерик Кармойл.

Полковник Уайверн уже снова обрел ответственный вид.

– Я бы хотел теперь, – заявил он официальным тоном, – осмотреть место преступления.

– Я отведу вас, – вызвалась миссис Спотсворт. – Вы пойдете с нами, Моника?

– Да-да, конечно, – сказала Моника. – А вы тут кто-нибудь послушайте радио, ладно? Интересно, что покажет фотофиниш.

– А вот эту вещь я отошлю в участок, – полковник Уайверн осторожно поднял за угол футлярчик, – и мы посмотрим, что покажет она.

Он вышел, сопровождаемый дамами, а Рори решил возвратиться в библиотеку.

– Посмотрим, вправду ли я сломал этот чертов телевизор, – рассудил он. – Я только покрутил на нем ту штуковину. – Он потянулся, зевнул. – Скучные вышли скачки. Даже если Мук-второй выиграет, моей старушке достанется всего каких-то десять фунтов.

Рори закрыл за собой дверь в библиотеку.

– Дживс, – проговорил Билл. – Мне необходимо выпить.

– Сейчас принесу, милорд.

– Нет, не надо приносить. Я зайду к вам в буфетную.

– И я тоже с тобой, – сказала Джил. – Но только надо сначала дождаться результатов. Будем надеяться, что у Баллимора хватило ума в последнее мгновенье хотя бы высунуть язык.

– Вот оно! – оглянулся Билл.

Радиоприемник ожил.

– Показание фотофиниша будет стоить несколько сотен тысяч фунтов, – негромко, как после похмелья, сказал радиоприемник, словно устыдившись прежней несдержанности. – Номер победителя появится на табло с минуты на минуту. Да, вот он…