Читаем Не позволяй душе лениться: стихотворения и поэмы полностью

Помедлим. Я действительно встречалВ лесу лежащую фигурку.Задрав две пары тонких ног,Она глядела на восток.И шерсть ее стояла дыбом,И, вся наверх устремлена,Она плыла, подобно рыбам,Туда, где неба пламена.Скажи мне, волк, откуда появилосьУ зверя вверх желание глядеть?Не лучше ль слушаться природы,Глядеть лишь под ноги да вбок,В людские лазить огороды,Кружиться около дорог?Подумай, в маленькой берлоге,Где нет ни окон, ни дверей,Мы будем царствовать, как боги,Среди животных и зверей.Иногда можно заниматься пустяками,Ловить пичужек на лету.Презрев револьверы, винтовки,Приятно у малиновок откусывать головкиИ вниз детенышам бросать,Чтобы могли они сосать.А ты не дело, волк, задумал,Что шею вывернуть придумал.

Волк

Медведь, ты правильно сказал,Ценю приятный сердцу довод.Я многих сам перекусал,Когда роскошен был и молод.Всё это шутки прежних лет.Горизонтальный мой хребетС тех пор железным стал и твердым,И невозможно нашим мордамГлядеть, откуда льется свет.Меж тем вверху звезда сияет —Чигирь, волшебная звезда!Она мне душу вынимает,Сжимает судорогой уста.Желаю знать величину вселеннойИ есть ли волки наверху!А на земле я, точно пленный,Жую овечью требуху.

Медведь

Имею я желанье хохотать,Но воздержусь, чтоб волка не обидеть.Согласен он всю шею изломать,Чтобы Чигирь-звезду увидеть!

Волк

Я закажу себе станокДля вывертывания шеи.Сам свою голову туда вложу,С трудом колеса поверну.С этой шеей вертикальной,Знаю, буду я опальный,Знаю, буду я смешонДля друзей и юных жен.Но чтобы истину увидеть,Скажи, скажи, лихой медведь,Ужель нельзя друзей обидетьИ ласку женщины презреть?Волчьей жизни реформатор,Я, хотя и некрасив,Буду жить, как император,Часть науки откусив.Чтобы завесить разные места,Сошью себе рубаху из холста,В своей берлоге засвечу светильник,Кровать поставлю, принесу урыльникИ постараюсь через годДать своей науки плод.

Медведь

Еще не ломаются сводыВечнозеленого дома!Еще есть у нас такие представители,Как этот сумасшедший волк!Прошла моя нежная юность,Наступает печальная старость.Уже ничего не понимаю,Только листочки шумят над головой.Но пусть я буду консерватор,Не надо мне твоих идей,Я не философ, не оратор,Не астроном, не грамотей.Медведь я! Конский я громила!Коровий Ассурбанипал!В мое задумчивое рылоНичей не хлопал самопал!Я жрать хочу! Кусать желаю!С дороги прочь! Иду на вы!И уж совсем не понимаюТвоей безумной головы.Прощай. Я вижу, ты упорен.

Волк

Итак, с медведем я поссорен.Печально мне. Но, видит Бог,Медведь решиться мне помог.<p>2. Монолог в лесу</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия