Не позволю себя завоевать

А как успокоилась, поверив, что должна все же достойно, если не станцевать, то спеть эту песню точно, так закрыла глаза и начала двигаться в такт своему напеву. И он увлек, повел, заставил расслабиться и поплыть в танце. Творить его приходилось прямо здесь и сейчас. Отвела плавно правую руку в сторону, описала ею некую кривую, как вензель начертила в воздухе, а заодно и левым бедром сделала соблазнительное движение. Так!.. Варвары повелись – подсмотрела это из-под ресниц. Теперь руку притянула к телу, но не просто, а как бы обратила внимание движением кисти на свою девичью грудь. Н-да, небольшую, но хорошей формы и упругую, что наливное яблочко. Кто бы, что бы ни говорил! И что же услышала? А смешки и… кряхтение? Не померещилось? Кому-то уже стало неудобно сидеть на месте? Ха! И это я была в хитоне! Вот если бы другой наряд!.. Но и эту просторную одежду умудрилась несколько сжать, чтобы виднее стали гибкие движения молодого стана. Вот вам! Облизнитесь! Еще раскрутилась, изогнулась, наклонилась и так и этак…

Далее же мелодия ускорялась. Девушка переживала, что возлюбленный не обращал на нее взора. Другая девица завладела его вниманием, ей парень пел песни, шептал нежности, водил гулять к тихой заводи. И голос мой временами взлетал теперь к хмурым облакам резче. Ему вторили сложные движения руками, ноги тоже включились в пляс… вон как узкой ступней, выскользнувшей из-под приподнятого подола хитона, темпераментно выписала дугу на земле. А там другой ножкой… и еще… Оборот! Еще один…

– Ух, ты! – раздался возглас Андерса и его смешок.

Что, нравится? Разбирает поймать ручищами такую юркую меня? Не выйдет! Мой танец стал совсем быстрым, сродни налетевшему неожиданно урагану. Была в нем теперь и красота и мощь. Не поймаешь, не догонишь, не пленишь! Горько понимание, что не люба жениху, но ценна наука, чтобы не попасться в цепкие силки лживых слов. А тот чернявый произнес ведь потом признание в любви. Да только после того, как узнал о великом приданном, что давал за девушкой отец. Вот как, купился за злато милый друг! И… стоп! Вмиг остановилась, словно вросла в землю, только хитон фалдами закрутился вокруг тонкой фигурки. И тишина!

– Что-то подсказывает мне, что у песни есть еще один куплет, – нарушил ту тишину голос Ингвара. А глаза его смотрели на меня сквозь совсем узкий прищур. – Почему остановилась?

Он был прав. Куплет был. Даже два. Танец тогда бы уже стал много спокойнее, мелодия начала бы звучать грустно и тихо. Ведь девица переживала великое горе. Такое, с которым не могла сжиться, вот и пошла снова к реке. Я могла бы передохнуть, снова переключившись больше на движения рук и стана, почти на месте топталась бы, а там и дыхание вполне восстановилось бы, перестав так волновать грудь. Но! Не собиралась я рисовать в танце чужую слабость. Что значит, сдаться?! Зачем губить собственную жизнь только из-за чужого предательства? Нет, не согласна, этот исход не для меня. Так я решила, вот и остановилась. Да чувствовала усталость, но не она была главной. Вот только… от меня ждали ответа. Ну, за словом в карман мне не лезть…

– Есть. Но он не для всех.

– То есть? Для кого же?

– Тот куплет очень личный… интимный. Я его согласна спеть и, особенно, станцевать только… для своего… будущего мужа.

– Вот как? – сощурился волчара еще больше.

– Ингвар! Отдай ее мне! – немедленно выступил вперед Андерс. – Куплю за любые деньги! Сколько хочешь?

– Эк, его разобрало! – послышалось тут со стороны наблюдателей.

– Глядите, мицура своего подзывает и руки в добро запускает!

– Не ладони, а ковши! И ими сграбастал полно ценных вещей… не жалко потом станет, Андерс?..

– Да на это все можно надел земли прикупить, или целое стадо тонкорунных овец!..

– Ополоумел, не иначе!

– Андерс, а что на это скажет твоя Вилма?

– К дьяволу Вилму! – пошел красными пятнами разохотившийся громила, и на это было страшно смотреть, особенно еще и на вспыхивающие алые искры в его серебристых глазах. – Хочу девчонку и получу ее!

– Не суетись, друг, – поднял тут вверх руку Ингвар. – Я же не сказал, что продаю девушку.

– Но ты не забрал ее сразу с торга!.. – набычился на него воин. – А это значит…

– Что я просто был занят важным делом, когда Густав объявил начало торга невольницами.

– Но ты сам дал отмашку, чтобы он начинал!..

– Дал. Не особенно выходя из очень важного разговора. А теперь говорю, что рабыня не продается. Что тебе неясно? Но постой. Ты со мной хочешь поспорить? В рукопашную или на ножах?..

Вот так у них все просто было. Хочешь отстоять правду – тогда дерись? Выходило, признавали больше силу? И вот же странность! Я еще до конца отдышаться после своего танца не успела, а Андерс выслушал вызов волчары и попятился. Что?! Такой громила отказался выйти на бой с вполне среднего, по местным меркам, телосложения Ингваром? Поразительно! Да он мог бы одной левой его уложить… наверное.

– Видар! – крикнул тогда волчара своему человеку, который моментально, как из-под земли вырос, оказался рядом с хозяином. – Забери девчонку и отведи в мой дом.