[Не]правда о нашем теле

С императором Александром I все очень запутанно. Прижизненных его портретов написано много, но вы же понимаете, как может наврать художник… На щукинском портрете, написанном задолго до пришествия французов, мы видим в волосах императора не то седину, не то избыток пудры. Примерно то же самое (в смысле цвета волос) можно увидеть на хранящемся в Эрмитаже портрете работы неизвестного художника, где у Александра еще нет залысин. На написанной в 1817 году Алоизием миниатюре, которая ныне хранится в Третьяковской галерее, император заметно лыс, но совсем не сед. А на каноническом портрете, написанном в 1924 году Джорджем Доу, Александр изображен не блондином, а шатеном, волосы которого лишь слегка тронуты сединой. Короче говоря, без очевидцев не разобраться, а где сейчас те очевидцы?

Да, разумеется, многие из художников льстят своим персонажам, а уж императорам так особенно. Да, Александр мог как пудрить волосы, так и красить их. Но дело не в этом, а в том, что столь яркий и убедительный штрих, как мгновенное поседение, замечательно подчеркивал глубину императорского горя по поводу сдачи первопрестольной столицы и ее гибели в огне. «Ах, если бы вы только знали, как сильно переживает случившееся Его Императорское Величество! Говорят, что он поседел в одночасье…».

Согласитесь, что император, которому по причине отсутствия опыта пришлось отказаться от командования своей армией, должен был испытывать по этому поводу определенный дискомфорт. Придворные это понимали и всячески старались подчеркнуть причастность императора к происходящему, хотя бы на эмоциональном уровне. Вот и придумали байку с сединой.

Томас Мор до своей казни просидел в Тауэре без малого 15 месяцев. В этот период лишь весьма узкий круг лиц имел возможность видеть узника и следить за тем, как изменялась его внешность. Большинство же людей, помнившее полного сил 56-летнего мужчину, каким был Мор до ареста, сильно поразилось, увидев в день казни седого изможденного старика. Так и родилась легенда о поседевшем в ночь перед казнью Томасе Море.

Марию-Антуанетту палач перед казнью остриг едва ли не наголо. Считалось, что отсутствие волос облегчало проведение казни, хотя навряд ли они могли бы стать существенным препятствием для тяжелого и острого ножа, падавшего с трехметровой высоты. Скорее всего, стрижка приговоренных давала палачам дополнительный доход, ведь человеческие волосы, относительно длинные, годные для изготовления париков, в то время стоили дорого. Но так или иначе, последняя королева Франции взошла на эшафот коротко остриженной, и по остаткам волос вряд ли можно было сделать вывод о их цвете. Но легенда пришлась к месту, органично «вписалась» в текущий момент. И тем, кто устроил эту казнь, и тем, кто за ней наблюдал, очень хотелось, чтобы Мария-Антуанетта страдала как можно сильнее. Уж очень ее не любили.

Глава одиннадцатая. Стерильность — враг или друг?

Сразу уточним, что в этой главе пойдет речь о микробиологической стерильности, то есть об отсутствии микроорганизмов, а не об отсутствии способности к воспроизведению потомства.

МНЕНИЕ «ЗА»:

«Руки с мылом помыл — миллион микробов убил!»

«Блюди чистоту, чтобы не заводились микробы!»

«Где моют полы с хлоркой, там жить микробам горько!»

Плакаты с подобными «лозунгами» в недавние времена висели практически во всех учреждениях нашей страны. А где-то висят и по сей день. Призывая людей соблюдать чистоту, санпросвет заодно внушал, что все микробы — наши враги. И правильно ведь внушал. Да, все знают, что в нашем кишечнике живет несколько видов полезных микроорганизмов. Одни помогают нам переваривать пищу, другие вырабатывают какие-то нужные нашему организму вещества, но этих полезных микробов так мало, что их можно не принимать во внимание. Образно говоря, пользы от микробов — капля, а вреда — океан. Что такое капля в сравнении с океаном?