(Не)правильная валентинка

— Все помнят, а кто не помнит, я тем напомню, что Альбина Зарецкая обещала выйти за меня, как только я получу Нобелевскую премию, — он смотрел на меня совершенно трезвым взглядом. — В прошлом году я стал лауреатом премии по литературе. Альбина, я жду твоего ответа.

На меня уставились все. Иришка завидовала, Светка злилась. Шум и веселье стихнувшие было разом, когда он говорил, взорвались громом нестройных аплодисментов и смехом. Кто-то крикнул: «Браво, маэстро!» С другого конца послышалось: «Горько!»

Он шутливо поклонился и снова посмотрел на меня. Губы улыбались, но глаза оставались серьезными. Он ждал. И я поняла, что вот он — мой час. Я поднялась с бокалом все того же невкусного брюта, согревшегося и без газа.

— Я помню свое обещание. Ты обещал Нобелевскую по физике, а не по литературе, — я смотрела только на него, остальные присутствующие расплылись бесформенными пятнами. — Извини, но ты не сдержал свое слово.

— Зарецкая зануда! — донеслось разочарованное из масс. — Фу-у-у…

— Зарецкая, не придирайся! — крикнул еще один мужской голос.

Я пожала плечами, глядя как с лица Копылова слезает улыбка. Подхватила сумочку и пошла на выход. Для меня веселье на сегодня закончилось. В этом он весь. Появится, выкинет что-то этакое, испортит атмосферу и настроение и… короче…все они такие!

Вот они идут мимо и смо-о-отрят на меня. Сзади Ленка Сумарокова тоже ничего такая на нее смотрят так же. Мужикам без разницы.

Как говорила Таня, когда-то очень давно, когда не знала Сашку: «Твой будет смотреть только на тебя. Ты для него единственное солнце. — Ослепнет же! — Так от счастья же…!»

Глава 8

Вышла на улицу, вдохнула загазованный воздух столицы и поковыляла к метро, спотыкаясь на каблуках на каждом шагу.

Что-то не припомню такого за собой раньше! Это я что — каблуки разучилась носить, старею? Нет, быть не может! Это… от усталости. Проще неделю отработать, чем одно собрание бывших одноклассников отсидеть. И вообще вещи и понятия, к которым идет приставка «бывший» хорошими быть не могут.

Так рассуждая, я заметила спасительную букву «М», призывно краснеющую совсем рядом. Я прибавила скорости, потеряв в устойчивости. Мозг успел зафиксировать, как в сторону поехал каблук, я беспомощно взмахнула руками. Рядом взвизгнули тормоза притормозившего автомобиля. Схватилась за рюкзак пробегавшего мимо парня, сдернула с плеча, теряя равновесие, полетела навстречу асфальту. Сильные руки подхватили у самой земли.

— Ты не ушиблась? Как нога? Не подвернула? — Лжедмитрий осторожно прижимал меня к себе, оглядывая с ног до головы. — Зачем носить неудобные сапоги и рисковать свернуть себе шею?

— Сняла каблуки — сошла с дистанции, — буркнула я вечную истину от мадам Шанель.

— Ты это о чем?

— Спасибо, что спас мое шею. Можешь уже отпустить, — попыталась отстраниться, и Копылов меня нехотя отпустил.

— Может лучше в травму. У меня там хирург знакомый. Посмотрит тебя, — предложила моя невесть откуда взявшаяся нянька.

— То есть одному тебе не интересно меня щупать. Ты друга решил подключить. Ты извращенец, Копылов?

Он удивленно глянул на меня. На его лице мелькнула тень злости и тут же испарилась. Он осуждающе покачал головой.

— Не ищи во мне недостатки, Аля. И тем более не приписывай. Я тебе нравлюсь — не борись с этим, — посоветовал он мне, легко поднял на руки и понес к машине. — Едем кататься.

Приземистая, темно-синего цвета с застывшим в прыжке ягуаром на капоте. Спорткар, определила ее класс. Выглядела она очень дорогой и претенциозной. И никак не вязалась с Копыловым Димой, прыщавым ботаником. Другого Копылова повзрослевшего, возмужавшего мой мозг не воспринимал.

— Нравлюсь, — фыркнула я, передразнив его. — Самомнение твое, Копылов, тянет на вторую Нобелевскую, — сообщила ему, нехотя усаживаясь в низкие анатомические кресла.

— Я рад, что ты меня оценила по достоинству, — улыбнулся он, как ни в чем не было.

Его самодовольство ни пробить, ни пошатнуть не получится.

— Твою достоинство я еще не видела, чтобы оценить, — брякнула… не я… точно не я. Я не могла такое сказать мужчине. Это злосчастный глоток кислющего брюта, который все еще не выветрился у меня из головы. Заметила его довольную улыбку и попыталась исправить ситуацию:- В том смысле, что Ирка тебя оценила, куда раньше меня.

— Но шанс все оценить будет только у тебя, — пообещал он. — Я злопамятный, как оказалось. Даже сам от себя не ожидал. Думал, перегорело все за столько лет. — Двигатель взревел, и машина рванула вперед, вливаясь в поток. — А увидел всех, и нахлынуло. Внешне все изменились, а внутри все те же. И чувства к ним все те же.

— Теперь девочки от тебя без ума, — констатировала факт.

Я бы тоже потеряла голову, не будь это Копылов и не будь я в завязке. Смотрелся он в своем дорогом костюме, с красивым мужским профилем, с руками, перевитыми венами с сильными пальцами, сжимающими руль просто крышесносно.

— Без ума они и тогда были, — переиначил он мои слова. — Говорю же, ничего в них не изменилось. Скукота с ними. Видно из достоинств была только молодость.